Письмо

3/IV-76 г.

Дорогой Абрам Ильич!

Вы, конечно, знаете последние новости – касающиеся Игоря. Все произошло так, как и следовало ожидать. Разумеется, для противной стороны это просто был долгожданный случай отомстить ему за то, что он слишком крупный ученый. А об означенном виде облегчения совести я, кажется, вообще понижаю мнение; при неусидчивости тем более. И реноме, кстати, у него вовсе не такое высокое – ведь его научное направление, которое я лично ценю очень высоко, существует только у нас, а принадлежащие к другим направлениям в подавляющем большинстве оглядываться вокруг не умеют (см. хотя бы письма Феликса, да и так видно, по публикациям). А и было бы реноме, так только среди узкого круга специалистов.

Вот в этом-то и загвоздка, что направление только у нас. Теперь вот каждому, кто с ним (направлением) связан, представляется исключительно благоприятный случай продемонстрировать, кто он такой. Некоторые уже успели это сделать – например, отпрыск знаменитого когда-то «Анонима» (не помните такую пьесу начала 50-х, автор – Сем. Нариньяни?) [Кто такая красавица Рита, Вы наверное, знаете (если нет – спросите хоть у Гали). Но, наверное, не знаете, что имя ее означает Рога И копыТА.] Впрочем у этого связь была административная, а у кого научная, о тех пока в таком роде ничего не слышно (исключая тех, о ком было слышно еще раньше). А некоторым, возможно, удастся сделать шажок по пути к декроликизации. На такие шажки вся надежда.

А к Саше Вы бы все-таки если зашли (и даже: иногда заходили), было бы очень и очень хорошо. Он страшно нуждается сейчас – не в устройстве, а именно в моральной поддержке. Бояться, что утешения будут приняты за издевательство, не надо, он не так примитивно устроен, да и Лариса, вполне возможно, не до такой уж степени проста (главное же – не надо на ней ставить крест! Ведь очень может оказаться, что ощущаемая Вами подсознательная враждебность – во многом из-за того, что она подсознанием же этот крест чувствует). Вокруг них, похоже, образовался вакуум, и это-то самое страшное. А момент этот может стать для Саши переломным – и как знать, вдруг и для Ларисы. (Выбор такой по последним сведениям: очень выгодный материально флирт все с той же Ритой – или в ближайшие месяцы вообще ничего.)

Очень нелегко должно быть и Тамаре. Но она более стабильный внутренне человек, хотя и крайне нелегко живущий.

Вот как раз ко мне попала книга о том, как люди живут – еще одно, видимо, последнее, сочинение покойного д-ра Берне (он, оказывается, умер еще в 1970 г.). Называется What Do You Say After You Say Hello, подзаголовок – The Psychology of Human Destiny.

Ну, а что до дел лично наших, то Ната с Яшкой все еще в Москве, хотя 1-й тур лечения кончился (налицо существенное улучшение). Потому что не все ясно еще с работой – т.е. глобально ясно, надо уходить, но локально неясно (надо ли это делать прямо сейчас – это не очень желательно).

Я довольно-таки сильно нагружен всякими делами, связанными с моей брадисской службой. Ната по утрам приносит с улицы таз со снегом, Яшка ходит по нему босиком и говорит «Снег горячий». (И сама ходит – иначе, разумеется, невозможно.) Ну, а в общем жаловаться нет оснований ни на что, кроме разве затянувшейся истории с ногой, необходимости из-за этого быть врозь (но не долго же!) – да еще разве цейтнота.

Случайно получил вчера известие о Фае. Она уверяет (не меня), что у нее все в полном порядке. Работает все в том же эксурс. бюро.

Всего доброго, Абрам Ильич. Сердечный привет всем, кто заслуживает.

Ваш

P.S. А как же все-таки мой конверт, который я по рассеянности отправил с чем-то вместо письма (или пустой?). Письмо, посланное вдогонку, Вы, очевидно, получили, потому что ответили на него; но в ответе ничего нет о том «ошибочном» письме.