Письмо

27.VII.41.

Дорогой Иван Васильевич!

Если бы Вы знали, как перевернула всю мою душу Ваша вчерашняя телеграмма! Я не верю, что Танюша только больна, хотя бы и очень сильно, очень опасно; между строк я читаю о несчастии, о катастрофе, свалившейся на нашу семью! Письма Вашего, в котором Вы, верно, пишите о ней, я еще не получила; почему в телеграмме, если она правдива, Вы не написали, чем больна Танюша, ранена она? Тяжело ли, легко ли? Ведь, если она жива, то все эти вопросы являются у всех нас, а в телеграмме мы тщетно ищем ответов; из этого заключаю, что Вы просто боитесь сказать правду. Ведь так? Не берусь передать Вам, что делается в моем сердце; луч надежды теплится в душе, но он так слаб!

Не нахожу себе места; все уговоры окружающих не дают мне покоя ни на секунду. Если Танюша только «больна», то почему Вы лишаете ее Майкиного ухода, вообще ее присутствия; даже если Танюша в больнице, то разве Маечка не должна ее навещать? Если не думать о самом плохом, то все это не понятно. Как Вы послали мне письмо? Когда его получу? Какая мука, если бы Вы знали!

Вашу просьбу о деньгах исполнили, как могли; срочные телеграммы, тел.-молния не принимаются, ускорить свой ответ Вам не в состоянии; с этим письмом посылаю еще одну бумажку, которая, б.м., поможет Вам получить деньги; говорю о двух переводах, т.к. думаю, что перевод на 4000 на Ваше имя Вы уже получили; если возможно, перешлите часть Воск-вым: Хар., ул. К.Либкнехта, 7/11, Ольге Эдуардовне Кузнецовой для Марг., а, м.б., лучше прямо на имя Маргар., пока они еще в Хар.; возможен их переезд в Воронеж к Дуб.

Целую и молю Бога, чтобы мои соображения оказались неверными и Бог сохранил бы нашу бесценную Танюшу.