Письмо

9 ч.в. 15.I.38. Киев

Дорогая моя, милая Танюша!

Час назад получила твоё письмо от 12-го. Говорить ли тебе, как оно и приятно, и тревожно взбудоражило мою душу! Ясно, что меня глубоко тронуло ваше желание повидать хоть меня одну, если не нас обоих, и как бы мне хотелось осуществить этот ваш план! Оказывается, что папе, знающему, как мне дорого и приятно свидание с вами, уже приходила самому эта мысль в голову; поэтому он очень живо откликнулся на ваш план и принципиально охотно меня отпускает. Я, конечно, не сомневаюсь, что с его стороны не будет препятствий доставить мне такое удовольствие. Но тут начинается «раздирание» моей души между двумя магнитами, одинаково тянущими её к себе. Папа уговаривает меня, что я развлекусь и успокоюсь, но разве я могу быть спокойной, когда не все мои любимые со мной? Но это праздная мечта и, так или иначе, а всегда мне кого-нибудь будет не доставать; приходится с этим мириться, но перспектива обнять вас и побыть хоть немного с вами слишком заманчива, чтобы я могла легко от неё отказаться; поэтому уже «принципиально» остаётся поблагодарить ещё раз вас за приглашение и принять его. Как и когда удастся осуществить наше свидание, пока сказать определённо трудно; ты, дорогая моя, конечно права, что мне будет приятно побыть с папой в его свободные дни ‒ это одно, а второе ‒ мне не хотелось бы уехать в то время, когда вопрос о папиной судьбе ещё не вырешился; хотелось бы хоть в главных чертах уже знать, где и как он будет устроен; да и папе самому, вероятно, будет приятно, чтобы я была здесь, когда будет окончательно выясняться его положение; мы ведь всегда и всё решали вместе, а сейчас момент очень серьёзный, когда именно хотелось бы, чтобы было обоюдное согласие и решимость поступить так или иначе. Вопросы эти сейчас обсуждаются быстрым темпом и, оказывается, и в сах.ин. так же быстро, как и в пед.ин.; в п.ин. даже как будто решено считать введенными штаты уже с 7-го января, а в с. с 1-го февраля; так. обр., надо полагать, недели через 2-3 всё уже должно вырешиться. Что касается папы, то тут являются вопросы, на которые в данный момент пока никто не может с уверенностью ответить: во-первых, в котором из 2-х вариантов его утвердят, и сможет ли он выбирать?. По времени выходит, по-видимому, затруднение, ибо в п.ин. уже всё как будто разработано, в сах. дело продвинуто меньше; в п.ин. вопрос о персонале, по-видимому, разрешён, остаётся только получить утверждение Мос.; в сах. ещё дело подготовляется; штаты готовы, но персонально, видимо, ещё ничто не вырешено. Впрочем, папа более далёк от сах., т.ч., м.б., он и не в курсе дела. Во всяком случае, в данный момент «темна вода в облацех», но надеемся на скорое прояснение.

Второй, не менее важный вопрос, о пенсии, выяснить который хоть в главных чертах хотелось бы до моего предполагаемого отъезда. Я писала тебе, что папа получил здесь довольно благоприятные сведения, но проверить их не удалось пока, т.к. папа как раз поглощён «штатными» делами и никак не может выбрать часа, чтобы пойти в Собес, где эти справки можно получить.

Ну вот, видишь в каком положении наши дела; будем надеяться, что скоро я смогу написать тебе окончательный ответ на все наши животрепещущие вопросы.

В предположении, что я всё-таки к Вам поеду, мы просим вас тоже подумать, в какой бы момент мой приезд менее всего помешал бы вашей работе; раз вопрос о поездке решён утвердительно, то мне, как человеку свободному от всяких «казённых» работ, момент её может передвигаться в зависимости от разных обстоятельств; поэтому вы со своей стороны подумайте и напишите мне более для вас удобные сроки.

Меня нимало удивляет, с какой лёгкостью мы с папой как будто решили этот вопрос; возможно, это потому, что выполнение ещё очень далеко, а там, пожалуй, нападёт на меня страх иудейский, и я начну, не смотря на моё стремление повидаться, бить отбой!

Меня очень-очень порадовала ликвидация большого конфликта, водворение мира и отсутствие «взаимной злобы». Слава богу! Маленькие стычки, конечно, ещё будут случаться, но всё-таки уже есть большие достижения хотя бы в виде формулы «постараюсь быть вежливее»; и я уверена, что с возрастом всё обязательно сгладится, а если что и останется, то это будет наследием от переживаемого момента.

Размышления твои относительно вашей работы и в настоящем, и в будущем вполне разделяю: раз нет ничего стойкого, надо держаться за то, что есть. Подумать только: нет места, где бы не было склок, вечных передвижений, часто вовсе неудачных и т.п. Какая же уверенность в завтрашнем дне?!

Папа просит крепко вас поцеловать, поблагодарить и сказать, что он с радостью отпускает меня и надеется, что всё устроится наилучшим образом. Я же крепко-крепко целую и буду жить в надежде, что скоро обниму на деле.

Целую девочек и надеюсь, что больше не повторятся такие печальные дни.

Твоя мама