Расширенный
поиск

Открытый архив » Фонды » Фонд Т.И. Заславской-М.И. Черемисиной » Коллекции фонда Т.И. Заславской-М.И. Черемисиной » Семейная переписка » Переписка 1940 года » Письмо

Письмо

Дата: 1940-01-29
Описание документа: Сарра Карловна подробно рассказывает о последних событиях, о родных и знакомых.
 

Z1 474_016

Z1 474_017

Z1 474_018

Z1 474_019

Z1 474_020

Z1 474_021

Z1 474_022

Z1 474_023

Z1 474_024

Z1 474_025
Текст документа:

2 ч.д. 29.I.40. Киев.

Дорогая моя, милая, Танюша!

Если бы знала, какое огромное удовольствие ты доставляешь нам всем твоими письмами! Читаем их в разном составе, поэтому по несколько раз; в заключение я уже читаю письмо в постели, на закуску прожитого дня; поэтому крепко, крепко целую тебя за всех нас; вчера вечером на часок забегала Марг. и с наслаждением слушала твое сообщение о Мише; она, бедненькая, очень скучает, даже горюет об отсутствии Мишука; хочется ей очень хоть дня на два приехать, чтобы увидеть его, т.к. разные слухи доходят до нее, напр., что их очень рано (в феврале, так по крайней мере в Ленинграде) пошлют в лагери, а кто знает, не произведут ли их вслед затем и отправят на фронт; эта мысль не дает ей жить, и вчера мы были поражены, до чего она похудела; возможно, что похудение происходит и от зверской диеты, которая ей предписана из-за языка; меня это обстоятельство сильно беспокоит, и сегодня непременно хочу добраться до нее, увидеть М.М. и серьезно с ним поговорить на тему о ее здоровии; если она будет так и дальше худеть, то можно легко достукаться, чего Боже упаси, и до чахотки; М.М. же совершенно равнодушно относится к ее положению, ничего не думает предпринимать; язык ее почти не поправляется, а из-за него она не может почти ничего есть. Что же делать? Я рассчитывала, что, поехавши в Москву, она сможет посоветоваться с Горбуновым или с кем-нибудь другим, а теперь уж не знаю, поедет ли? Здесь же я думаю поговорить с М.М. и посоветоваться, не созвать ли консилиум, если в одиночку они ни на чем не могут остановиться; вчера заходила Ад. Мак. (об этом дальше) и посоветовала ей сходить к Беньяшу, чтобы сделать анализ: м.б., это что-нибудь в роде ящура или вообще завелась какая-нибудь бактерия. Очень это меня волнует и огорчает. Вчера она опять высказывалась в смысле поездки, т.к. боится, что больше может его не увидеть. Тут вообще паника, ибо десятиклассники уже приговорены и будут тотчас по окончании школы взяты в армию; это решение очень отзывается на их настроении и учении: не хотят учиться: «не стоит, все равно, м.б., будем убиты». Конечно, не до учения и экзаменов, когда впереди такая перспектива!

Твои сообщения о Майке нас невыразимо радуют и вместе с тобою я счастлива, что пока, надеюсь, будет так и дальше, дело идет так хорошо; хочется верить, что это ее настроение будет устойчиво, т.к., я думаю, что и она сейчас переживает счастливые и спокойные дни. Очень хорошо, что она стала увлекаться фотографией, а Мишино участие и тоже и его увлечение, наверно, действуют на нее благотворно. Трудно, конечно, объяснить происшедшею перемену в ее настроении, и только хочется, чтобы оно продолжалось; я думаю, что одним чем-нибудь его не объяснить; вероятно, совокупность решительно всех обстоятельств, впечатлений произвели все-таки свое действие. Дай Бог, чтобы эта перемена была только началом «сгоды» в Вашей семье.

Что касается твоей службы, то я очень рада твоему решению; особенно рада, что до поры до времени служба не будет мучить тебя хоть душевно; отдохнешь ото всех тяжелых обстоятельств, а там можешь взяться и за что-нибудь более интересное.

Вопрос о лете имеет очень важное значение во всех отношениях; раз ты можешь думать, что тебя отпустят, то надо не откладывать думы о лете и устройстве, а то почти всегда Вы запаздываете своими решениями.

Меня очень интересует твоя возможная было – служба; когда узнаю ее суть, то, вероятно, пойму и то, почему Вас. так на ней настаивал. А И.В. примирился?

Ты делаешь громадные успехи в писании! Как можно написать такую уйму страниц? Хорошо, хоть платят прилично.

Твоя маленькая приписочка о работах И.В. по научной части меня очень глубоко порадовала, и я буду счастлива, если планы Ваши по этому поводу осуществятся, и он сможет поработать в свое удовольствие и закончить то, что предполагает. В час добрый!

Я третьего дня упаковала посылку, а вчера папа с К.М. отправили ее, застраховавши в 1000 р. и уплативши за пересылку 16 руб. До чего теперь дороги почтовые дела! Да, впрочем, что теперь дешево? Посылку я по своей теперь плохой голове немного перестраховала; дело в том, что стоимость подсчитывала по списку, в котором было и Танино одеяло (160 р.), но я же его пока не отправила, в ящик же его не уложишь, но что поделаешь: «на всякую старуху бывает проруха», а на меня сейчас и подавно; не помню, писала ли я, что еще сгубила эл. чайник; не знаю, удастся ли поправить; но, знаешь, сейчас так много разных забот и мелких, и крупных, что голова моя не выдерживает. Я очень рада, что, кажется, мое белое на рубахи И.В. пришлось как раз кстати; материал, говорят, вполне подходящий. Как находишь его? В батисте маленький дефект, но, мне кажется, незначительный; за это он уступил мне по 1 р. на метре. Интересно, как все употребишь. Как нашла подброшенные в последнюю минуту блузку и штанишки? Пригодятся ли? Ботинки (туфли) буду искать, но это дело редкого случая.

Ну, теперь хочу сообщить тебе, что узнала об Мар. Ант.; тетка все никак не могла зайти к А.М.; я ее не застала третьего дня, а вчера она сама пришла ко мне. Во-первых, письмо и посылку М.А. она получила; как будто несколько раз собиралась писать тебе, но всякий раз теряла свои письма (!), которые, кстати сказать, писала не сама, а ее жилица. Второе – эпопея ее комнаты. Начну с Аделии. Когда эта дама (по указанию) пришла к ней, то первым делом она потребовала рекомендацию, и когда та назвала Ад. Мак., то она этим удовлетворилась (но это по началу!). М.А. заявила, что Галочка может надеяться получить эту комнату в будущем, т.к. она уезжает к родственнице в Ленинград; на этом они сошлись за плату в 100 р. в месяц; она (М.А.) потребовала, чтобы Г. сделала договор, чтобы этим М.А. обезопасила бы себя и имела бы возможность при желании через 3 месяца ее выставить. Тем временем родственница (ты помнишь – Соня Маковеева?) умерла и поездка расстроилась, но я убеждена, что М.А. все равно бы туда не поехала и там во всяком случае не ужилась. Так. образом Галочка оставалась жить; 1-го января надо было снова писать дальше договор, но у Г. были зачеты, и она совсем это выпустила из головы; тогда соседки начали подзуживать М.А., говоря всякие гадости об Г., которая яко бы хочет ее выкурить и завладеть комнатой; М.А. поддалась этому, хотя Ад.М. вполне уверена в порядочности Г., которая ничего в голове такого и не имела; короче говоря, она прямо отказала Г., и та должна была идти хоть на улицу, т.к. ни комнат, ни углов найти нельзя; пока Г. опомнилась, М.А. вызвала к себе Ад. Мак. и все эти свои сомнения и подозрения изложила ей; когда А.М. переговорила с ней, то она просила Г. оставаться; А.М. прямо сказала, что как ни тесно у нее, но она Г. возьмет к себе, ибо не может согласиться, чтобы выгнать ее на улицу; на этом сейчас все установилось опять, но Г. сказала, что, конечно, будет искать себе помещение, чтобы избежать таких сюрпризов, тем более, что теперь перевели сюда ее мужа, и они будут стараться устроиться вместе. Это тебе история по существу вкратце, но надо сказать тебе, что М.А. как будто уже совсем выжила из ума, так она себя ведет. Грязь невообразимая, сама она грязна невероятно; насколько Г. порядочный и добрый человек, можешь заключить из того, что она парила и обрезала на ногах М.А. ногти, ибо ногти уже выросли так, что загнулись, и она не могла больше на них ходить; с сентября она не мылась и не мыла головы, горшок не выливается, спать Г. совершенно не дает, всю ночь ее будит и рассказывает происшествия из своей жизни. Только совершенно безвыходное положение Г. заставляет ее жить у М.А. Сначала муж Г. жил в Орле и он только наезжал сюда, теперь же он переехал окончательно. Но М.А. не только не позволяла приходить ему ночевать, но вообще не позволяла и не позволяет приходить к жене даже в гости; поставить в углу Г. и отделить ее так. обр. ширму М.А. тоже не позволяет. Ты можешь себе представить условия такого житья? Еще забыла сказать. Еще осенью Г. предлагала отремонтировать комнату, обуть и одеть М.А. и взять ее на свое иждивенье и предоставить ей возможность жить по человечески, платя все же 100 р., но М.А. отказалась; Г. же делала это только из добрых побуждений; она и сейчас ее очень жалеет. А.М. говорит, что описать всего и рассказать всего совершенно невозможно. Да ведь мы и сами достаточно знаем! Они ей платят обыкновенно за два, три месяца; куда она девает деньги, они совершенно не знают, не видят; возможно, что ее обирают соседки, т.к. и на еду она ничего или почти ничего не тратит. Ну, кажется, достаточно тебя осведомила; если захочешь, спроси еще.

Поцелуй от нас Мишука и скажи ему, чтобы писал маме хоть открытки, ибо она очень и очень грустит; здоровье ее нас пугает; было бы хорошо, чтобы он на эту тему написал отцу и попросил бы обратить на маму внимание; за все время М.М. написал коротенькое письмецо, хотя Миша вызывал его на хорошую дружескую переписку.

Еще забыла, Нина провожала меня к Боскису; я вспомнила, что там в стомат. ин. служит Вера Тих., и я просила тетку к ней зайти. Оказалось, что все у них благополучно, только А.В. до и Т.Т. очень заняты своими делами; в Мос. он не был; Вера Тих. недавно от них вернулась, проживши 1 1/2 месяца.

Ну, дорогая моя крепко, крепко тебя целую, девочек поцелуй, И.В. передай сердечный привет.

Твоя мама.

Отраженные персонажи: Воскобойников Михаил Михайлович, Воскобойникова (Де-Метц) Маргарита Георгиевна, Давыдова (Крафт) Анна Карловна, Карпов Иван Васильевич, Черемисина (Карпова) Майя Ивановна, Заславская (Карпова)Татьяна Ивановна, Воскобойников Михаил Михайлович (старший)
Авторы документа: Де-Метц (Крафт) Сарра Карловна
Адресаты документа: Карпова (Де-Метц) Татьяна Георгиевна
Геоинформация: Киев
Источник поступления: Шиплюк (Клисторина) Екатерина Владимировна
Документ входит в коллекции: Переписка 1940 года