Текст документа: |
2 ч.д. 21.I.39. Киев
Дорогая моя, милая Танюша!
Сажусь писать тебе не в урочный час, пользуясь тем, что вчера почти сготовила обед; кроме того, днём меньше могут помешать приходящие разные люди; вчера, например, все после обеда, когда, собственно, мне надлежало отдыхать, приходили и от Кс.М., и Вал.Ив., и ещё кто-то. Третьего дня приходила Ол.Мих, с девочкой. И вот так постоянно кто-нибудь да посещает. Федя уже давно пошёл на работу, так что считается здоровым; но теперь у них тревога из-за военной службы; документы из той части, где он был освобождён, добыть невозможно: часть ушла неизвестно куда, документы тоже исчезли неизвестно куда, а теперь его признают годным; конечно, если его и заберут, то скоро отчислят, а переволноваться им приходится.
Благодаря Ол.Мих., которая меня проводила до Маргариты, мне удалось в день приезда повидать Мишу; оказалось, что у него непорядки с желудком, так что я вчера вызвала доктора, который, кстати сказать, и не явился, но тётка вечером заходила к ним и нашла его уже в хорошем состоянии; ты беспокоишься о его школе, а он хоть бы что?! Пожалуйста, не волнуйся и не мучь себя. Сегодня и завтра школы нет, 24-го выходной, так что он отправится только 25-го! Говорит, что всё пройдёт совершенно благополучно, дай Бог! Вещи получили вчера; тётка в ужасе от количества разных привезённых им аппаратов, стоивших, конечно, немало денег. Мы ничего ещё не получили, может быть сегодня (третий день) зайдут они к нам и доставят всё.
Крепко целую тебя за все дары, папа тоже; всё, конечно, окажется прекрасным, только зачем ты тратилась, когда и так у вас финансы поют романсы. Может быть, надо какие-нибудь долги платить срочно, тогда напиши; пока можем, с удовольствием поможем.
Прислала ли ты, кроме даров, парусину для деревея, и мерки для рубах и наволочек, если таковые можно будет сшить здесь? Очень меня удручает, что я так беспомощна; если бы могла независимо ни от кого выходить, уже давно опять пошла бы к Маргарите и разгрузила Мишу. Он очень хорошо настроен, очень доволен поездкой вообще и вами в особенности; рад бы каждый месяц ездить в Москву!
С Маргаритой мы не имели, как всегда это бывает, возможности поговорить ни о его планах, ни вообще о многом интересующем; надеюсь на сегодняшний вечер. М.М. продолжает поражать нас своим равнодушием и просто безразличием к судьбе своего сына, которого он считал своей нравственной обязанностью произвести на свет. Маргариту загружают всё больше и больше, но теперь уже по линии обороны; в последний раз, когда я её видела, она была очень озабочена, как ей освободиться от этих занятий, ибо совместить их со службой никак нельзя; кажется, М.М. сам собирается её вызволять. Странно, что там так на неё наседают, ведь взялась она за это дело добровольно и временно, а теперь её считают чуть ли не мобилизованной, военнообязанной. Очень это неприятно!
Папино дело подвигается (?) черепашьими шагами; со своей стороны он сделал всё, что мог, а что сделает директор и др., пока ещё трудно сказать; думает, что, конечно, к 1-му февраля ничего не выйдет; было бы хорошо, если бы хоть «завести» дело, тогда впереди, может быть, что-нибудь бы и сделалось; одно хорошо ещё, что не один он в таком положении, и другие возьмутся за дело.
Дело с К.М. весьма трудно; вчера М.Феод. привезла домой; она едва довезла её домой, очень слабая; пока она совсем ничего не может сделать; сегодня утром поведёт К.М. в поликлинику, где снова возьмутся за её голову; по-моему, она не в силах браться не только за поправку, но даже за слабую малейшую работу. Ищу кого-нибудь, но пока решительно никого нет; думаю воспользоваться твоим советом и сходить в союз, может быть кого-нибудь пришлют.
Груше писала и даже приходила, но никого из неё нет; если есть, то только живущие, а приходящих нет совсем.
Пока я кое-как справляюсь, но признаюсь, что и трудно мне, и без помощницы мне не справиться дальше, попробую сходить, когда поправятся дороги в союз, и написать Мар.Ант.
Поцелуй от меня очень крепко Тасеньку за её подарки; чудесный шоколад; я, как Миша, не прочь была бы есть его каждый день; поздравляю её от всей души с её успехами; рада была бы «почествовать» её сама.
Абрам приходит; я стараюсь его использовать.
Ну, крепко обнимаю тебя, моя дорогая; поцелуй девочек. И.В. сердечный привет.
Твоя мама.
Как быть с деревеем? Я Мишу не успела спросить о парусине, а он ничего не дал и не сказал.
Миша случайно привёз Тасин или Майин платочек; пришлю при случае.
О своих делах папа напишет отдельно и подробно.
12 ч.н. Папа пришёл от Воскобойниковых; принёс твои дары, дорогая Танюша, за которые все мы тебя очень благодарим; теперь мои руки спасены!
Папа был у К.М.; находит, что она очень поправилась, но, что будет с её службой у нас, ещё не выяснилось. Ещё раз благодарю и горячо обнимаю.
21.I.1939г.
Дорогие Танюша и дорогой Иван Васильевич! Ещё и ещё сердечно благодарю вас обоих за ваши заботы обо мне вообще и по литературной части в особенности. Только что Миша передал мне: 1) G.P.Thomson; 2) John Thomson, New Jork; 3) Cagjori; 4) Лазарев. Лазарева я достал здесь и уже использовал, а John Thomson у меня свой, поэтому я их вам вышлю вместе с книгой Лурье «Теория бесконечно малых у древних атомистов», содержание которой мне мало подходит. Зато я использую Cagjori и G.P.Thomson’а во всю. Миша тоже мне сделал сюрприз: привез мне Историю партии по-русски, которую здесь очень трудно достать, и автотрансформатор к нашему радиоприёмнику, которого я давно ищу. Он привёз много деталей для радио. Интересно, насколько это улучшит его радио. Вчера к Мише вызвали врача из поликлиники, но он не явился, и сегодня его не было, поэтому и мы беспокоимся, что будет со школой, не влетит ли за это ему. Дома у нас трудное положение: заместительницы К.М. нет как нет, а силы мамы на исходе. Поцелуй от меня Тасеньку за подарок.
Крепко целую всех, любящий вас дедушка Жорж.
|