Письмо

12.07.1948

Дорогой Румчик. Пишу тебе так нескоро, конечно, не из чего иного, как известного неумения писать. Прежде всего, ответ на твое письмо. Твои мелкие работы мы уже сдали в печать – так начали это дело, поскольку на пути могут быть и трудности. Про книжку большой серии, то мне кажется, лучше всего было бы вызвать тебя в Москву, чтобы самому рассказать о них, чтобы ты уже затем сам решил, что и где печатать. Идея рассматривать действие как пятую координату мне лично по свойствам моего характера, конечно, несимпатична, но, как ты знаешь, мое мнение далеко не общепринято.

Денежные сборы сорганизовал. О делах с Министерством высшего образования тебе, очевидно, написал Женька .

Оля произвела приятное впечатление. Все это очень трогательно и романтично и с твоей стороны в таких тяжелых условиях должно рассматриваться как достижение. Кроме всего прочего, Оля будет о тебе заботиться, что, на мой взгляд, для жены очень и очень существенно.

О себе писать не буду, поскольку произошло слишком много всего, и мы это обсудим при свидании. В Енисейск к тебе прилететь не смогу, поскольку, как ты, по-видимому, забыл нелетающее животное (по Кориной теории Зару). Приехать же, боюсь, было бы слишком утомительно. Надеюсь, что приехать тебе в Москву удастся не очень нескоро.

Отмечу только, что твои сведения о моих неуспехах у женской породы, к счастью, полностью устарели. Хотя до тебя мне, конечно, далеко, но все же, здесь дело, за последние 4 года, обстоит вполне сносно.

Сейчас нахожусь на Рижском взморье. Видел Милочку . Напиши ей что-нибудь, а то она расстраивается, что от тебя ничего нет.

Вот пока и все. Крепко жму руку.

Дау.

Здесь пробуду числа до десятого августа. Адрес: Рига, [неразборчиво].