| Описание документа: |
1961-06
Международный аэропорт Шереметьево. Заполняем выездную карточку, таможенное обязательство, где необходимо указать, везем ли мы
а) золото и драгоценности
б) холодное и огнестр. оружие и боеприпасы
в) опиум и гашиш
г) птиц и животных,
сколько мест ручной клади, багажа и грузобагажа.
Бесконечные ошибки, помарки, исправления. Мишка возмущен: «Она мне будет говорить, что такое ручная кладь!» Пограничники в стеклянной будке проверяют наши паспорта и выдают посадочные на самолет. Проходим в роскошный вестибюль с витринами подарков, среди которых не последнее место занимают аппетитные мерзавчики с водкой и коньяком. Попытка купить не увенчалась успехом – здесь все уже за валюту. Кстати, выясняется, что серебряная царь-пушка, купленная Лаврентьевыми для будущего гида, осталась дома. Итак, зафиксирована первая забытая вещь.
2/VI-61 г.
Париж. Hotel Cale… у Вандомской площади, на улице Капуцинов. Первый этаж (в смысле второй), numero 9.
Как-то не верится, что мы в Париже, временами мне кажется, что все это – декорация, а французы – это переодетые в них артисты…
День начался сегодня в 5 утра. В 6-15 мы уже садились в автобус на Шереметьево. Пижоны Кузнецовы приехали на такси. Женщины блистали свежим мани- и педикюром, а также подновленными прическами.
В два наш автобус после долгого пути по окраине уперся носом в оградительную цепь ворот. После некоторых переговоров подъезжает машина с М.А. и Челомеем, навстречу выходит Руа – генеральный директор – и мы в ONERA. Многоэтажные коробки в конструктивистском стиле, узкие коридоры (без единого человека, как отметил Антонов, и без единой стенгазеты, как отметила я). Нас долго водят, затем умещают в малюсенькую комнатку. Объяснение идет по-французски и по-английски. В общем, понятно – усталостное разрушение металла, 7000 циклов в секунду, очень тонкий эксперимент.
Затем еще лаборатория типа металлофизики. Понятно чуть больше, мы расхрабрились и даже задаем вопросы, не зная ни языка, ни предмета.
Некоторое время ожидаем, развалясь в низких креслах у низких столиков. Но вот «объявляется посадка на самолет, следующий рейсом 049 в Париж».
У ступеней вокзала нас ждут низенькие кары, желтые в голубую полоску. С нами же садится группа пожилых, в основном грузных и высоких мужчин. У каждого в петлице – звезда героя. Всезнающий Тит сообщает, что это летчики, летящие в Париж на встречу дивизии Нормандия-Неман. Оказалось, что на каре ехать-то надо всего 50 метров, и мы с шиком подкатили к самому трапу. Еще одна проверка паспортов – и лайнер принимает нас в свое благоустроенное чрево. Вылетаем в 8.45 минута в минуту. Стюардессы стройны, приятны для взгляда и предупредительны. Завтрак тоже неплох – курица с рисом, черная икра.
Летим без посадки через Ригу, Копенгаген, Амстердам, Брюссель. Вначале внизу четко видны речки, озера, поселки. Потом летим над гранью моря и суши, между ними проложена светлая каемка песчаных пляжей. Видим Копенгаген – зеленый город на большом полуострове. Когда пытаюсь пофилософствовать с Иннушкой об его планировке (поквартальной), выясняется, что с их стороны «никакого Копенгагена не было».
Дальше уже ничего не видно – внизу белые горы облаков. В 12.35 – посадка. Самолет потряхивает, мимо несутся клочья облаков. Совсем близко земля, но видимости так и нет. Очень тяжкая посадка. Аэродром Бурже. Кругом зелень, непривычно яркие красные и желтые машины на ближайшем шоссе. И мелкий моросящий дождь. Плащей почти ни у кого из нас нет. Нас встречают наши пионеры – М.А. и Бицадзы.
В аэровокзале – проверка паспортов. Нас проштамповали. Француз в окошке удивленно подымает брови и улыбается, глядя в мой паспорт: «ingeneuer?»
Некоторое время ждем свои чемоданы. Наконец они появляются на транспортере, нам надлежит только указать свои – их тут же грузят на тележку и везут к нашему автобусу, стоящему у входа в вокзал. Он синий и почти весь прозрачный. Водитель в белоснежном пыльнике, с белой головой. И руль белый, и цветы у двери. Все для эффекта. А вот и наш гид – плотный господин с лицом и манерами русского барина, прическа под Алексея Толстого.
Едва трогается автобус, он берет микрофон и с полумосковским, полуфр. акцентом говорит: «Добро пожаловать в Париж!» Итак, он – Владимир Яковлевич Рещиков. Называет нас «товарищи», сильно при этом акая.
Итак, Бурже. Сейчас здесь всемирная выставка аэронавтики, мы её посетим позже.
Франция! Мы с Иннушкой время от времени трогаем друг друга, чтобы убедиться, что это не сон… Первый сюрприз – горы овощей и фруктов, живописно громоздящиеся на уличных лотках. Я тут же с тоской вспоминаю, что не взяла ни одной цветной пленки… Проезжаем знаменитые бойни, основанные еще Луи 14. Они одни из крупнейших в Европе. Напротив рестораны, где подают самое свежее мясо. Один из них под названием «Белый баран».
И вот Париж. Вдоль улиц сплошь вывески, афиши, рекламы – метро, ярко, празднично, несмотря на серый день. Что же, реклама – двигатель торговли. Недаром же 3% нац. дохода Франции идет на это дело!
Гид так и сыплет названиями, датами, именами – но в голове пока ничего не удерживается. Пока мы впитываем то, что видим.
Отель Коле. Небольшой, очень уютный. В ожидании номеров собираемся в холле на первом (фр.) этаже. |
Открытый архив
Написать письмо