Письмо

16/IV 44г.

Дорогая Таточка!

После некоторого перерыва получил сегодня целых три письма. Твое ― с фотографией малышек и неизвестного дяди, Колмогорова и коллективного из Гнездниковского. Очень обеспокоен здоровьем Аллочки. Что с ней и чем ей можно помочь? Виноградову о путевке для вас обеих в Узкое я уже писал. Непременно подробно напиши мне о ней и покажи ее хорошему специалисту по сердцу ― Кончаловскому или (если он еще жив) Шервинскому. Хотя он и очень стар, но это едва ли не лучший диагност. Не вздумай на лето увозить Аллочку далеко. Ока или окрестности Москвы ― это самое лучшее. При болезнях сердца в детском возрасте перемена климата, особенно юг, очень опасны. Очень жду обещанного продолжения ответа на мое письмо. Мне кажется, что ты меня поняла не совсем точно или сделала вид, что неточно поняла. Впрочем, мне кажется, что педагогические мысли, изложенные в моих письмах к тебе, не пропали даром. Фотография малышек прекрасная. Она меня очень порадовала. Кто с ними снят? Думаю, что это муж Клавы. Почему ты до сих пор не выслала мне твоей и Аллочкиной фотокарточек? Мы только что проделали большой марш. Началом его был очень успешный бой, за который мы получили благодарность Сталина и салют в Москве. В этих боях я сделал то, что было в моих силах, и принял известное участие в их подготовке. Кажется, что поработал не хуже других. Эффект был довольно внушителен. Зато теперь я имею возможность любоваться теми местами, которыми вы с Аллочкой любовались 10 лет тому назад. Как быстро летит время. Подумай, ведь памятное лето, проведенное в […], со всеми событиями было 11 лет тому назад, а вечер, который последовал за моим верховым дебютом, ― почти 12 лет тому назад. Кстати, сегодня отдан приказ о том, что мне должна быть выдана на постоянно верховая лошадь. Я еще не получил, но жду с удовольствием. Письмо Колмогорова меня очень порадовало. Он пишет, что моя работа тесно связана с его трудами, представляет интерес и даже необходима для использования его последних результатов. Я решил немедленно обработать ту часть, которая готова, и отослать ему. За последние дни, уже после боев, я сумел довольно сильно продвинуть одну из частей этой работы. У меня было опасение, что это все чрезмерное кустарничество, но Коломогоров это ощущение рассеял. Сейчас нам видимо предстоит некоторый отдых. Я его хочу использовать для того, чтобы привести в порядок то, что у меня готово. Моих законченных работ он еще не получил. До сих пор я ничего не знаю о статьях, переданных Смирнову в Казани, и о рукописях, сданных в Труды Института Либкнехта. Коллективные письма всегда очень приятны, но на сей раз меня явно "надули" ― Леня, Мария и Клава заменяют им ответ на мои письма, Петрачек пишет некое непонятное изречение, а из наших малышек есть только лапка Туси. Аллочка болела, а почему же Ляля ничего не написала. Пока мы стоим на месте, я буду снова часто писать, тем более, что бумаги у меня теперь много. Очень огорчен тем, что ты пишешь о наших. Прошу тебя, по возможности, заботиться о дяде Сереже. Ты знаешь, как я его ценю и люблю. Меня совершенно удручает то, что он в таком плохом положении. Маму я очень жалею и очень плохо понимаю. Тяжело сознавать, что помочь тут я не могу. Очень жду твоих писем.

Крепко целую.

Подпись