Письмо

11/Х 42г. №42

Дорогая Таточка!

Хочу на свободе описать тебе поездку в Казань, из которой я только что вернулся. Дорога туда была умеренно трудной. Ехал я через Горький, но на пароход я не попал. В дороге было довольно свободно. Обратная дорога была исключительно тяжелой. В такой тесноте я ехал только один раз, ― когда ты провожала меня в армию. В Казани я остановился у наших на Чернышевской. Мама была ко мне опять довольно холодна. Мне очень хотелось справить день рождения. 7-го я был дома, но никто ничего для меня не сделал. Единственный человек из наших, кто был мне рад, это Маня. Она только что вернулась из экспедиции, увлеклась геологией. Я прочел ей длинную лекцию об истории земли, которую она слушала с интересом целый вечер. На другой день она мне показала Казанский геологический музей и обещала попросить дубликатов гипса, серы и кальцита для нашей коллекции. Они там прекрасно представлены. Колина жена напоминает мне известную Серну Михайловну Ильфа и Петрова. Все что она умеет, это взвизгивать по любому поводу и слушать патефон. Более пустого существа я еще не видел. И это после Люси! Коля уже отложил госэкзамены и занялся патефоном. Ярослав учится в Юридическом институте, но чрезмерно себя не утруждает. Неда работает очень много. Я ее почти не видел. Она то в госпитале, то в Мед. Институте. Когда приходит домой, немедленно засыпает, едва проглотив что-нибудь. Вид у нее плохой. Зато у мамы вид прекрасный. Условия жизни в партии близки к тем, в которых ты была в …. Маня еще никогда не была так толста и жизнерадостна. Петр все время не совсем здоров. У него опять болит язва и он думает, что должен будет лечь в больницу. Он был два раза у нас, и один раз я был у него. Работы у него идут по-прежнему, и он жалуется на сильную усталость. Выглядит он плохо. Людмила занята дочерью. Малютка очень хорошая, здоровая. Людмила очень устает, т.к. Луиза Ив. от них ушла, Ал. Мих. в больнице, и ей приходится самой вести все хозяйство. У Смирновых дела тоже неважны. Евд. Сем. больна. У Лизы нервное расстройство. Ник. Вас. сам должен вести хозяйство. Все находят, что ты уехала вовремя. Сейчас это очень сложно. Я передал Смирнову свои работы. Две заметки по статистике он хочет перевести на английский и послать печатать в Америку. Работу по стрельбе он очень одобрил. Хочет направить ее Колмогорову для того, чтобы часть поместить в сборник. Может быть, я это сделаю теперь скорее, чем он, т.к. завтра я еду в Москву. Беседовал с Соболевым. Часть моих замыслов он ставит в план Института, и дал мне бумагу с просьбой при моем назначении учесть желательность для Института контакта со мной в области работ по стрельбе. Узнал, что в Москве есть инстанция, где моими работами должны заинтересоваться. Поеду прямо к ним и буду стремиться у них устроиться. В дорогу меня снабдили следующим ассортиментом продуктов ― мешочек сухарей, которые я съел в первый же день, кусок шоколада (его судьба такая же), несколько луковиц и чесночин, две головки красного перца, бутылка постного и больше фунта сливочного масла, баночка меда, банка молотого кофе, мешочек бобов какао, мешочек соли. На беду я не получил воинского пайка, т.к. мне неправильно оформили в Казани аттестат. На днях я получу аттестат младшего лейтенанта. Думаю, что лучше выправить его на имя мамы в Казань, а там эти деньги будут пересылать тебе. В Казани можно иметь на него пропуск в столовую и книжку в военторг. Не знаю, есть ли такие вещи в Боровом. Если ты имеешь возможность использовать этот аттестат, я, конечно, вышлю его тебе. В противном случае лучше послать его маме. У меня большие потери, ― в Казани вытащили бумажник с вашими карточками. Пополню это в Москве. В дороге потерял крышку от котелка и ручку, однако же, в пути в Казань нашел перочинный нож. В обратном пути снова его потерял! Зато вещи, которыми я больше всего дорожу, это мой старый нож, который мне починила Аллочка, карандаш с наконечником и блокнот, которые подарила она же, и рукавицы, которые она сшила. Я их снова взял с собой. К числу неудач относится то, что я на этот раз не достал ничего почти из писчебумажных принадлежностей. Только пачку вот этой бумаги и около полусотни открыток. Для работы бумага у меня еще есть, но уже немного. Писать буду часто, пока есть открытки. Адрес свой еще не знаю. Сообщу его телеграммой. С большой завистью прочел на Привольной и Чернышевской твои письма. Как жаль, что ты мне пишешь так мало. Узнал, что Ляля перестала сосать палец. Очень рад этому. Устойчиво ли это достижение. Как хочется получить письма от детей. Я ужасно без них тоскую. Они все три часто снятся мне. Наладилось ли их учение? Из новостей о друзьях узнал следующее. Рябинский в Москве. Он директор научной лаборатории геофиз. …. А.Г. Иванов с женой в Казани. На днях должен ехать за детьми. Фред уехал за картошкой. Арон поссорился с Лирочкой и грозится уехать в Москву. Тоня поехала в деревню тоже за картошкой. Валю ждут в Казани. Лирочка пока не может уехать, но, в принципе, она хочет соединиться с тобой. Нина должна на днях проехать Казань по дороге в Свердловск. Она едет в свой Институт. Гуна ― жена Аскольда, ― в Москве. Натала тоже. Аскольд всё на старом месте. Он отказался от поездки в тыл для повышения квалификации. От Андрея нет ничего. Это очень волнует маму. От Наташи с Ниной тоже нет писем больше 3-х месяцев. Якоба и Бухаркина я не застал. Они уже уехали по назначению. Я поеду, вероятно, завтра и притом буду один. Это хорошо, т.к. тут легче получить назначение с учетом специальности. Надеюсь, что получу в канцелярии от тебя письма. Отвечу сразу. В противном случае, напишу из Москвы. Сегодня хочу попасть в музей и посмотреть соборы.

Крепко целую тебя и девочек.

Очень жаль, что разъехался с д. Сережей. Получил ли он мое письмо?

Подпись.