Письмо

27 декабря [1949]

Милая моя Таня!

Твое внимание ко мне бесконечно трогает меня, и я очень ценю его. Психологически мне очень трудно заставить себя сесть писать письмо, не знаю даже толком почему. Основное, что определяет пульс моей жизни, это глубочайшее убеждение в том, что я сделал крупнейшее научное открытие и полностью оправдал надежды, которые на меня возлагали в молодости. Я считаю величайшей удачей, что мне, несмотря на внешние неблагоприятные обстоятельства, удалось полностью опубликовать мою работу в течение этого года. Пятое сообщение, рассчитанное на более широкий круг физиков, выйдет в январе. Я пошлю тебе оттиски, думая, что ты сумеешь составить представление.

Как всегда, в истории науки, академики во главе с моим другом Дау, встречают мою работу скептически. Этому не следует удивляться. Еще Ньютон писал, провести в жизнь новую идею означает вступить в тяжелую судебную тяжбу. Как я писал Вавилову, честь открытия и приоритет уже обеспечен за нашей страной самим фактом опубликования в советском научном журнале. Теперь дело идет о том, чтобы привлечь внимание широкого круга физиков. Я убежден, что это могло бы поставить советскую науку на первое место в мире. Все что в моих силах я делаю, и хочу верить, что доживу до признания.

Мой сын доставляет мне много радости. Хочу верить, что к тому времени, когда он подрастет, я смогу ему создать лучшие условия. Моя Оля лучшая из жен, верная подруга. По возрасту у нас такое же различие, как у твоих родителей.

В силу обстоятельств мы живем одиноко, без людей, всецело предоставленные самим себе. Преподавание в учительском институте обеспечивает мне жизнь. Чувствую я в себе бесконечно много сил, во всех отношениях; страшно подумать, сколько аспирантов я мог бы сейчас обеспечить работой. Единственные два преподавателя математики здесь уже написали под моим руководством три работы, из которых две вышли, а третья в печати.

Вот все о себе; а теперь я хотел бы знать о тебе, почему ты не осталась в Москве, как протекала и протекает твоя личная жизнь. Как ты прожила годы войны, была ли на фронте. Имеешь ли ты сейчас около себя мало- мальски подходящих людей, в чем главном ты видишь сейчас для себя цель жизни.

Я убедился на своем типе, что внешние обстоятельства, как бы тяжелы они не были, сравнительно мало влияют на мироощущение. Я видел много людей, которые прошли свой жизненный путь без сучка и задоринки и были глубоко несчастны. За годы, что мы не встречались с тобой, я встретил несколько человек, к которым очень глубоко привязался и никогда не чувствовал себя одиноким.

Я имел возможность много работать, по десять часов в сутки ежедневно, ежегодно. Можешь себе представить, что такая работа принесла плоды.

Крепко тебя целую и жму руку, Танечка.

Юра