Письмо

1 ч.д. 20.VII.35. Эссентуки.

Дорогая моя Танюша!

Сегодня получили Вашу телеграмму; радуемся, что вопрос о Вашей судьбе разрешился, и Вы едете в Вашу любимую Анапу; дай Бог, Вам хорошо устроиться и благополучно прожить немногие дни отдыха. Береги Маечкино сердечко и почки, не позволяй злоупотреблять солнцем и морем; береги животы.

Относительно нас – я очень огорчена, огорчена до слез, ибо все три д-ра (в их числе и Александров) высказались за запрет мне ехать и в Кисл., и в Анапу; посылают прямо в Киев точно боятся, что я кикну где-нибудь по дороге; правда, прибавляют, что в сентябре могла бы ехать в Анапу, но что мне из этого, когда это уже невыполнимо. Не понимаю, что сделалось с моим сердцем, что они подняли такую панику? Ведь еще недавно меня слушал проф. (?) в курортной комиссии, слушал и измерял давление Ольх., и ничего такого не находили, а тут все сделали из меня больную. А что мне даст Киев? Кроме беспокойства и нравственного, и физического – ничего. Папа тоже с отдыхом покончит.

Ты, моя дорогая, поймешь, как мне грустно и больно, как досадно, что все так перевернулось и все вышло не так, как нам хотелось и мечталось. Когда-то теперь увидимся? Повидаться еще хочется!

Как видишь, я перебралась уже с постели на балкон и обедать иду в столовую; живот мой все же еще не совсем в порядке; не знаю, что с ним сделалось.

Писала тебе и вчера; надеюсь, что это письмо еще захватит Вас в Киеве.

Крепко, крепко целую всех Вас моих дорогих, девочек особо; пусть хорошо поправляются; ты же, моя голубка, ничего не пишешь о своем здоровии; из Ан. жду подробного отчета; как чувствуешь себя. Привет И.В.

Твоя мама.