Письмо

9 ч.в. 10.IX.36. Киев.

Дорогая моя Танюша!

Час назад заходил к нам К.П., привезший от Вас свежие известия; к сожалению, пока ничего хорошего у Вас нет, и ты по-прежнему продолжаешь мучиться на своей новой работе; мало надежды на то, чтобы тебя скоро освободили; мне кажется, что он дал тебе хороший совет – не очень стараться идти по их указаниям, вести твердо свою линию, постараться даже, чтобы она еще больше не удовлетворяла их, и тогда, м.б., тебя бы сами постарались поскорее освободить; я очень боюсь, что эта работа в конец расстроит твое здоровье, в частности – сорвет тебе голос и в наследство оставит навсегда хрипоту; я думаю, тебе следует опираться на это обстоятельство; обратись к твоему горловику, который наверно даст тебе свидетельство, которое и поможет тебе освободиться. Странное отношение к делу! Человек сам заявляет, что не может его выполнить, а его заставляют, хотя бы и ясно было, что дело от этого страдает.

А как обстоит твоя обычная машинная работа? Есть ли запросы? Можешь ли рассчитывать на нее, если тебя, наконец, освободят? К.П. не мог мне ничего сказать относительно того, есть ли у тебя домработница, но по его впечатлению – ее нет. Как же ты со всем справляешься? Ведь совершенно невозможно одновременно работать на столько фронтов.

Скажи девочкам, что я ожидаю от них рассказов о Вашей теперешней жизни; все время думаю о Вас и переживаю с Вами все Ваши перипетии.

Из слов К.П. заключаю, что дела И.В. продолжают оставаться в неопределенном положении. Как скоро делаются у нас дела!

А между тем так много их, не терпящих отлагательства! Сейчас мы живем в очень тяжелой, беспокойной атмосфере надвигающейся войны; вчера домоуправление проверяло, у кого имеются противогазы, и рекомендовало немедленно их приобрести; с завтрашнего дня начинается декада противогазовой обороны; я лично совершенно не верю, чтобы что-нибудь действительно охраняющее было сделано вообще, в особенности в скором времени, а война как будто на носу; этот вопрос меня страшно волнует, тем более, что мы с Вами опять окажемся разъединенными, без возможности сноситься; правда, что период этот вероятно, не будет длительным: живо все мы, киевляне, погибнем; люди совершенно сошли с ума и большинство бредит о войне; проклятые немцы и в этот раз являются зачинщиками и все большее и большее число людей, или вернее – государств, привлекают на свою сторону; народ везде остается в стороне, а Гитлеры, Муссоллини и т.п. вертят всем и всеми. В Киеве настроение очень тяжелое, напряженное; как у Вас? Не думай, что это я развожу панику, нет, все настроены очень пессимистично.

Настроение еще ухудшается отвратительной погодой: вот уж почти сутки непрерывно льет дождь, который время от времени превращается в ливень; утром и несколько раз в день улицы настолько были залиты водой, что немыслимо было перейти через улицу; папа в перерыве проскочил в лечебницу, оттуда в Ин-т, куда вчера его вызывали, и в 12 ч. вернулся домой совершенно мокрый; штаны и пальто и сейчас еще сушатся. Бедный К.П. вот сейчас поехал на грузовике за своей семьей в Звонковую, откуда они никак не могли выбраться; как-то доедет и довезет их домой?!

Получила ли ты мои открытки и письма? Пиши, все ли уже истратила, и как, на чье имя, направить деньги; вопрос о том, сыты ли Вы мучит меня ежеминутно. Возьми в оборот девочек, на которых я очень надеюсь.

У нас пока ничего нового, вот только о войне много говорят, и поневоле сам начинаешь волноваться.

Вчера уехал в Кислов. М.М.; интересно, не попадет ли и он в полосу дождей; уехал невеселый, мрачный; вообще ни у кого нет спокойствия и уверенности в завтрашнем дне. В начале месяца Вл. Гр. послали в командировку, вернулся, а вчера снова уехал.

На днях, вероятно, выпишут Олим.; сегодня ровно 2 месяца, как она в больнице, думаем, что в виду хронического характера ее болезни, ее дольше не оставят, а что мы будем с ней делать здесь – ума не приложу: нужен за ней уход, а я сама еле хожу, т.к. болит нога; думаю, что у меня ревматизм и вот на сегодняшний дождь он дает себя чувствовать.

Итак, дорогая моя, я присоединяюсь к К.П. и прошу не очень-то стараться угодить; м.б., так. обр. скорее освободишься.

Крепко, крепко целую тебя и девочек, которых прошу быть добрыми и хорошими. Сердечный привет И.В.; папа присоединяется ко мне.

Твоя мама.

Сколько у тебя этих бесенят? Все забываю спросить: пригодились ли ботинки и др.?

Как твой насморк? И у меня, и у дяди Феди льет из носа. Как дела с домом?