Письмо

8 ч. в. 7.XII.34. Киев.

Дорогая моя, милая Танюша!

Днем сегодня получила твое письмо от 3-го дек. с фотографиями, за которые бесконечно благодарю. Я едва узнала тетю Вал.; до чего она изменилась, какое скорбное лицо! Даже выражение лица совершенно не ее; м.б., часть надо отнести на домашнюю фотографию, но во всяком случае она просто неузнаваема; бесконечно жаль ее, так много приходится ей страдать и физически, и нравственно; и еще этот суд, который, вероятно, кроме новых тяжелых переживаний и новых расходов, ничего ей не даст. Я тоже думаю, что перенесение дела в Ал. ничего хорошего не даст, но что же делать? И эти 125 р.! Если этот юрист отказался вести дело из Мос., то неужели он не вернул хоть части из этих денег, если дело в сущности и не разбиралось?

Очень интересно, на чем Вы с ним остановились. Слава Богу, что хоть Вы могли принять ее у себя и так. обр. облегчили ее положение в Мос., а то где бы ей остановиться, питаться и т.д. Крепко целую за нее тебя, моя дорогая, и сердечно благодарю Ив. Вас.! К этой моей благодарности присоединяю и другую по адресу же И.В. – за запрещение тебе работать ночью; я надеюсь все же, что Нюра приживется и даст тебе возможность подрабатывать днем; относительно Нюры повторю тебе то, что говорила и тебе, и Марг.: будь с ней добра и заботлива, но ни в коем случае нераспускай, требуй, чтобы все свои обязанности она выполняла, и делай это теперь же, на первых порах, а то если распустишь сейчас, то потом уже не подберешь, и придется с ней расстаться. И поверь, что в будущем она тебя же поблагодарит, как благодарит меня и до сих пор и Наташа, и Ксения. А сколько мне приходилось пробирать Ксюшу! Сейчас же она образцовая колхозница, прекрасная хозяйка и мать пары девочек; месяца 2 назад она была у нас; очень хотелось бы побывать у нее, она тоже приглашает, но сообщение такое неудобное, что при недостатке времени у папы это очень трудно выполнить.

Кстати о времени. Вчера М.М. уже сообщил, что в Ун-те сессии назначены с 16-го дек., продлятся неделю, а там две недели отдыха. Как видишь срок уже не тот (25 янв. – 7 февр.), который указывала ты; папа еще ничего подобного не слыхал у себя; они оба очень довольны, если эти сроки окажутся действительными, т.к. первый семестр очень длинен, а второй несоразмерно короток. Посмотрим, как выяснится, и произойдет ли эта перемена и у Вас.

Ты спрашиваешь о доставке папы в Сах. ин. Я, кажется, в прошлом письме писала тебе, что пока за ним приезжает автобус, который собирает целую компанию профессоров, он же и доставляет обратно; были редкие случаи (раза 3), когда не приезжали за папой, но он тотчас же делал об этом заявление и повторял, что ездить на трамвае он не будет; это принимается во внимание, и дело налаживается. В папиных делах опять ожидается перемена: акад. постачання уже окончательно назначена к переводу куда-то; папа освободится от 2-х часов лекций в неделю, но зато мы потеряем отличный паек; я тебе писала, какой мы получили к окт. праздникам, а вот сегодня мы ездили с К.М., получать, вероятно, уже последний, и ей одной было не дотащить; нарочно перечислю, что мы получили за 56 р. 55 к.: 22 ф. песку, 1 1/2 кило манной, 3 кл. муки пшен., 1 кл. 700 гр. конфет, 3/8 чаю, 2 кор. консер. рыб., 2 кл. чайн. […] колбасы, 2 кл. сальтисону, 2 кл. ножек, из которых будем делать холодное; по моему паек вполне приличный. Наш же ак. сводится на нет, дают всего мало и не высокого качества; правда, на днях получили очень хорошую ветчину, но зато дорогую – 14 р. кл.: взяли часть, как баловство. Вообще теперь нельзя сказать, что нечего есть, были бы деньги, а еда находится; иногда только трудновато в данный момент выкупить то или другое. Вот с отъездом академии уже нам будет много хуже. Но, кажется, с января все снабжение будет как-то реорганизовано; говорят, что пайков не будет, а увеличат жалование. На хлеб уж карточек не будет наверно, но будет ли это лучше, пока трудно сказать; я думаю, что это будет и дороже, и затруднительней получать: не обойтись без очередей.

…Замечаешь, какая чудная бумага, поминутно надо перо вытирать от лохмотьев; слава Богу, уже писали: «дадим хорошую бумагу», дай Бог!...

Еще, чтобы не забыть, скажу тебе сейчас же, хоть и не очень у места, но передо мной лежит конверт с надписью «Кичигин», чтобы я не забыла передать тебе его бесчисленные и самые горячие приветы, которые он посылает тебе через папу каждый раз, когда встречается с ним; очень подробно расспрашивал о тебе, о твоей жизни, о детях и т.д.; долгое время папа никак не мог узнать, кто это такой, а стеснялся его спросить, ясно было только, что Вы служили вместе, и что он очень хорошо к тебе относится. Наконец, папа узнал, скоренько мне сообщил, а я поспешила записать, но вот до сих пор никак не успевала написать и вспоминала уже после отправки письма, что опять-таки не послала тебе этих приветов.

Хочу повторить Вам, какое громадное удовольствие Вы доставляете нам Вашими фотографиями; из последних нахожу, что плохо вышли на диване детишки, особенно Таська, которая запустила глазенки куда-то в сторону; на этой же карточке тетя и особенно ты очень хороши; хуже та карточка, где Вы без детей; буду ждать «удачных», о которых ты пишешь. Снятая в Зоопарке, по-моему, хороша, все похожи.

Теперь о кофточках. Пожалуй, ты совершенно права, рассчитывая, что 3 мет. на кофточку довольно, т.ч., если будешь покупать, то в таком расчете; что касается цвета, то я хотела бы «бесцветную», т.е. белую; если нет белой, то все равно какую, но светлую; м.б., в роде, помнишь, американских в полоску или клеточку; но вот еще что; ты пишешь «фланельку», а я думаю о бумазейке, м.б., фланелька гораздо дороже, оттого и стоит она 5 р. 50 метр?.. Сейчас вспомнила, что когда я читала твое письмо, то тетка предложила купить бумазейку у нее (она же теперь кое-что продает); я посмотрю, поговорю с ней о цене и припишу тебе окончательное решение.

Ботинки мне мы решили заказать нашему соседу, да вот никак не выберем времени, чтобы и папа был свободен, и сапожник был бы дома, ибо он работает теперь в артели; м.б., завтра уж как-нибудь зайдем. Я уговариваю папу купить себе непременно валенки, т.к. он, действительно, очень мерзнет, но опять же надо пойти на евбаз, а папу так трудно вытащить; не знаю, удастся ли. Что касается меня, то я в ноги теперь не мерзну; ведь у меня обе ноги забинтованы прекрасными бинтами (мне связали за 32 р.!), кроме того у меня есть 2 пары шерстяных (?) чулок. Папе решили сделать из трех пар две и одну из них он уже носит, вышли хорошие. Если тебе попадется шерсть настоящая, хорошая, то я думаю можно во всяком случае купить, она всегда пригодится; вот только не знаю, сколько ее нужно на пару носков или перчаток; на 3 пары носков на пятки и носки моя дама спрашивала 1/4 ф.; на Кавказе мы платили 25 или 27 р. за фунт, когда, помнишь, брали на рейтузы детям и папе на носки. Теперь не представляю себе, что может стоить на рынке 1 ф. шерсти. Пока окончательного заказа не делаю; посмотри, приценись и напиши; носки, если попадутся подходящие, то можно и купить; качество, я думаю, ты сама отлично определишь; ты достаточно имела в руках шерстяных вещей; надо, чтобы была мягкая, а вот о толщине я и сама не знаю; но ты помнишь, какая была на рейтузах.

10 ч. в. Пришел папа, надо подавать самовар и готовить ужин. Пока крепко целую тебя, моя дорогая, и девочек. И.В. шлю сердечный привет. Папа присоединяется в своих добрых пожеланиях. Завтра, м.б., поедет Янков. в Лен. и Москву; сначала в Л., а потом в Мос.; будет у Вас; постараюсь нагрузить его ногами.

Бумазейку покупай, у тетки всего 3 м.; возьму и у нее.

Твоя мама.