Письмо

3 ч.д. 17.XII.35.

Дорогая Танюша!

Получила твое письмо от 13-го; конечно, очень огорчена печальным случаем с Маечкой; но, даст Бог, дней через 10 она оправится; очень волнуюсь за Тасика; неужели ее сонливость не без причины? Буду с нетерпением ждать твоей обещанной открытки.

Вчера я послала тебе довольно радостную открытку об операции О.А., а сегодня (уже вчера с вечера) получились очень, очень тревожные известия: сейчас вернулся от нее Н.К.; t у нее выше 40, почти без сознания, едва сказала несколько слов; Кос. говорит, что со стороны брюшины все в порядке, а по всему вероятию у нее что-то в легких – или воспаление, или закупорка; с ночи ей стало хуже; сейчас тяжело дышит с подушкой; д-ра делают все, что могут; она в центре внимания всего персонала, но, видимо, аплазия (невыр. кр. шар.) погубит ее. Несчастный Н.К. совсем убит; не знаю, как он переживет это горе, а, видимо, оно надвигается. Не могу выразить тебе, как это огорчает всех нас и меня в частности; все последнее время живешь в тревоге, а уж о дальнейшем и не говорю. Страшно тяжело!

И подумать только, что оперируйся она 3 месяца раньше, теперь была бы здорова, и все было бы забыто! И как не ругать большинство докторов? Вот и ты описываешь такой возмутительный случай; не настой я в свое время – вызвать терапевта, м.б., и Ан. Игн. погибла бы от заворота кишок. И ругаешь их, а вместе с тем, где же искать помощи в таких тяжелых случаях?

Не лучше ли было Маечку хоть первое время придержать дома, чтобы в школе ее не затолкали бы и не потревожили бы руку? Хотя бы с Тасей не было чего серьезного! Ирочка, кажется, отделается очень дешево: она все время чувствует себя прекрасно, t почти нормальная.

Прекрасно понимаю твое душевное состояние по поводу Р. и Г.; и сколько таких случаев! Вы всегда к таким случаям относились как-то скептически, а вот теперь сами убедились, до чего может дойти подлость и мерзость человеческая; трудно будет выкарабкаться из таких неприятностей. Вот так же трудно (трудности, конечно, другого рода) и тете Оле. Она пишет, что много лет при встречах ей говорили: «Вы без перемены», а сейчас спрашивают: «что с Вами?» И не мудрено, когда в течение 6-ти – 7-ми месяцев человек так мучается.

Мне очень приятно, что Вы вылезаете из своей берлоги, но чтобы это, действительно, не было в тягость Вам, надо оградить себя ж.-ф- сом; с другой стороны по опыту скажу, что ж.-ф-ы далеко не всегда дают то удовольствие, которое получается от экспромтов; будь вы свободнее и не стесняйся средствами, можно бы их предпочесть. Поражаюсь твоему искусству выходить из таких трудных положений!

Очень досадно, что вышла такая неприятная и неожиданная задержка с радио; что-то они (Федя и Зина) накрутили с ним, и где же те подробности на 8-ми страницах? Ну, он обещал опять написать Вам, т.ч., м.б., все устроится, когда Ваш молодой человек поправится. Ваши опасения о том, что ничего не выйдет, кажется, напрасны, т.к. как будто дело шло только о том, что какое-то «нутро», если оно одного происхождения, то оно очень прочно, а если другого, то радио может через короткое время испортится и надо будет менять нутро (часть какая-то); так по крайней мере я поняла из папиных разговоров; мне очень досадно, что я Федю не застала дома и не могла его расспросить подробно сама. Желаю Вам поскорее все уладить.

Теперь хочу поговорить с Вами о папе в связи с юбилеем; скажите Ваше мнение совсем откровенно; мне очень бы хотелось его знать в связи с тем, что я сыграла в папином отношении к юбилею известную роль. Дело в том, что я все время чувствовала какое-то царапанье в душе при мысли об этом юбилее; царапанье, конечно, обострилось после твоих сообщений; потом после разных объяснений как будто что-то успокоило, но не уничтожило царапанья; когда я после всего спрашивала папу, пойдет ли он на юбилей, он отвечал мне, что «если пришлют приглашение – пойду, если нет – не подумаю!» И вот получено самое официальное печатное приглашение; никто лично не обмолвился ни словом, но все же папа считал нужным сделать acle de presence; сегодня юбилей открывается в театре, а вчера меня очень скребло, и никак не могла примириться с папиным положением на этом юбилее ун-та, в котором он проработал верой и правдой 35 лет, которому отдал лучшие годы своей жизни, свою молодость; в ун-те, который сейчас в своем прошлом оплеван и в своей деятельности, и в своем персонале (прочтите статью между прочим Якубского во […] науки и техники). И вот много, много раз передумавши обо всем, я вчера поделилась с папой своими мыслями, ни на чем не настаивая, а сегодня утром он сказал мне, что «на юбилей я не пойду, а приду к Вар. Сем.», она сегодня именинница. Утром сегодня пришла Марг. и приветствовала его решение; между прочим сама она в виду подлого отношения к М.М. отказалась от билета, который он ей предлагал. Как Вы об этом думаете? Я очень верю в Ваши мнения, и мне хотелось бы знать, считаете ли Вы мое воздействие неуместным, вредным и неправильным? Папа, кажется, очень доволен, что у него (на всякий случай) есть формальная отговорка – ответственное заседание в сах. ин-те. Не знаю, м.б., я подложила, не хотя, конечно, папе свинью, но сама-то я довольна, что папа не будет в каком-то, по-моему, унизительном положении, вообще и в частности, на глазах у таких «друзей», как Бор. Як., который из кожи лез и лезет все последнее время, а и не только последнее, а уже давно, с тех пор, как сменил шкуру. Мне это гадко в высшей степени, и не могу я спокойно к этому относиться! Ну, довольно!

Дорогая моя! Как бы хотелось повидаться, поделиться многим, а удастся ли это – Бог весть. Такие ранние каникулы в пед. ин-те объясняются тем, что пед. ин-т связан со средней школой, а потому и каникулы ему дают вместе со ср. школой; м.б., это и умно, и хорошо, для нас же это очень плохо, очень неприятно. М.б., все можно бы как-нибудь уладить, не будь папа папой!

Твое впечатление от Баб., кажется, очень правильное, по крайней мере я слышу это уже не первый раз.

К.П-ча я все не вижу, не могу поговорить с ним по душам; надеюсь все же увидеться; пошла бы сама к нему, но, во-первых, его трудно застать дому, а, во-вторых, они в 5-м этаже – мне очень теперь трудно взбираться так высоко; и на ровном-то я теперь не очень прытка, задыхаюсь, тем более трудно идти в гору или на лестницу.

Папа сегодня спросит Фед. о блоках. Письма детям пошли вместе с твоим, но, видно, дошли позже и пришли к Вам к вечеру; крепко их целую.

От дяди Жени письма все нет; он вообще такой аккуратный корреспондент, что ясно, что его такое долгое молчанием не без причины; очень беспокоимся. Вообще успокоиться не на чем. От тети Лёли получила сегодня, но опять очень грустное, опять ухудшение ее болезни глаз; это какое-то нервное заболевание, вызывающее сыпь на веках, на губах, на подбородке и груди; все это чешется и, конечно, это очень мучительно; вызвано новым откладыванием ее дела; дело надо закончить, чтобы разрушить контракт с ее жильцом; до этого момента она не может продать дома и тем улучшить свою жизнь; сейчас живет в долг у каких-то добрых людей.

Крепко целую тебя, моя дорогая, а ты за меня девочек; дай Бог, чтобы они обе были здоровы, И.В. передай наш сердечный привет.

Твоя мама.

Наша электрика невозможна: все потухло (почти каждый день так), зажгла лампу, затарахтели на парадной, т.к. элек. звонок не действует..., а тем временем лампа закоптила, и все покрылось копотью, пришлось все от А до Z вытирать. Чудная электрификация!