Письмо

7 ч.ут. 8.VII.41.

Дорогая моя Танюша!

Вчера весь день была занята снаряжением Таси в дорогу с Марг. и Мих. Мих., которые вчера же должны были выехать в Куйбышев, но, к сожалению, сделать это вчера не удалось по независящим от нас обстоятельствам; было сказано, что, м.б., сегодня ночью М.М. уведомят о моменте выезда; до сих пор никто не звонил, и Тасенька мирно спит, а я уже давно подскочила и, с теперь постоянной душевной болью, жду тяжелой минуты расставания.

Не знаю, как ты посмотришь на этот наш общий шаг, и удастся ли его сделать, но трудно выбрать верный путь: поминутно приходится менять свое решение; Тася тоже все меняет свое мнение – то она с радостью следует то нашему решению, то своему внутреннему чувству. Ты понимаешь, как нам трудно выбрать то или иное решение – все загадка, и кто ее отгадает? Жить в смысле добычи необходимого становится все труднее, но пока, правда, удается доставить то то, то другое; очень затруднена доставка, а в сущности все есть.

Маргар., бедная, все время мучится, и не хочется ей уезжать; М.М. упорно ведет свою линию; есть, конечно, много и за, и против; я колеблюсь из-за нашей старости, которая не дает уверенности, что мы можем защитить ото всякой случайности дорогую нам Тасю.

Очень жаль, что по одной из твоих справок ей оказалось 15 лет, это хуже, чем правильные ее 14; теперь лучше подольше оставаться малым; слишком много явилось обстоятельств, с которыми справляться тяжело справляться и взрослым. Она тебе писала вчера о своем выезде, а сегодня пока приходится дать отбой; так что ты, моя бедная голубка, терпеливо (а разве это возможно!) жди, чем решится этот вопрос; все и везде так сложно!

Вчера узнала от Фединого сожителя, что о Мар. Мих. еще не было известий о ее приезде домой; вот видишь, как трудно теперь путешествовать! Когда увидишься с ней, много станет тебе ясным. Пока мы оба держимся, но очень жаль, что у нас к настоящему моменту так мало сил!

(Пишет Нина)

Дорогие мои, милые! Горячо вас обнимаю и целую. Всеми мыслями, всей душой мы с вами. Храни вас Бог, как и нас. На Него и на нашу Красную армию только и надежда и я верю, что наши покажут чудеса храбрости и Киева не отдадут, а значит и Москва будет спасена, т.к. немец уже, говорят, получает хорошо от нас.

Мамочка как-то пока, слава Богу, держится, хотя сердце болит и слаба она очень в общем. Папа – совсем как-то странен, да еще с его глухотой. Мучаемся из-за Танечки и Мусеньки. Таню надо отправлять, а Мусеньке не хочется уезжать и я хотела бы, чтобы они остались. Но Миша – сбесился и его не переубедишь. Да и что лучше? Кто знает.

Ну, горячо, горячо обнимаю вас, мои родные. Будьте живы, здоровы и целы.

Тасёнок бодр и весел.

Всегда ваша Нина.

11 ч.ут. Сейчас звонил М.М.; надеются уехать сегодня; но, дорогая моя, не думай, что это так и будет; запасись терпением и жди вестей; они направляются в Куйбышев, куда и пиши до востребования; я буду ждать от них вестей и писать тебе, а ты, ради Бога, сообщай о себе, пока есть возможность; кто знает, что нас ждет; что готовит нам судьба.

Ну, дорогие мои, крепко, крепко целую; душа разрывается и мучается тем, что ждет всех нас.

Обнимаю горячо.

Мама.

(Пишет Г.Г.) Дорогая Танюша и дорогой Иван Васильевич! Шлю Вам свой прощальный привет. Спокойно ждем своей судьбы. Крепко целую Вас и Маечку и желаем Вам спокойно пережить эту новую войну. Твой папа.

8.VII.1941 года.

(С.К.) Надеемся на все хорошее и не унываем, были бы Вы живы.

Дорогая моя Маечка! Обнимаю тебя горячо и нежно; благославляю на все доброе; от всей души желаю тебе счастья и счастливого выбора профессии и спутника жизни; будь здорова, береги родителей. Твоя всей душой бабушка.