Письмо

4 ч.д. 22.V.37. Киев.

Дорогая моя, милая Танюша!

Вчера получили твое письмо с поздравлением по поводу дня рождения папочки; и папа, и я крепко целуем тебя, благодарим и были бы счастливы, если бы твои пожелания хоть отчасти исполнились. На этот раз ты вспомнила об этом дне и заставила всех встрепенуться; папа просил меня еще раньше, чтобы я не делала шума, хотел никого не беспокоить; конечно, вышло лучше, и ему все-таки было приятно, что этот день был отмечен любимыми им людьми; конечно, никого чужого не было; случайно в этот день, наконец, добралась до нас Эмилия Мих., которая провела вчера весь день, ночевала и только что ушла, а я села тебе писать. Вечером были Воск. всем семейством. Главной темой наших разговоров был дачный вопрос.

Из письма твоего к Марг. выяснилось твое желание и почти решение провести лето в Киеве; ты можешь ли себе представить, как эта весть меня порадовала? Но как все это выйдет – вот вопрос. Из Пет. мы и до сих пор ответа не получили, но во всяком случае мы же раньше 1-го июля не уедем, а Вы, надеюсь, не задержитесь в М. и тронетесь в путь при первой возможности. Крепко целую девочек; я и папа очень тронуты тем, что они так охотно едут к нам; хотелось бы, чтобы эта поездка и пребывание у нас доставили бы им хоть небольшое удовольствие.

Ты, вероятно, вчера уже получила Мар-ну открытку, а потому мы ждем твоего ответа. Что касается меня, то я, конечно, не так скоропалительна при решении данного вопроса, как Вы; предлагала телеграфно запросить тебя о согласии на Плюты, но мое предложение было всеми отвергнуто, и решили 24-го ехать (М.М. и его знакомый пр. Черный) и нанимать, давши задаток небольшой, чтобы можно было без особой потери отказаться; перспективы с одной стороны (местность, Днепр и т.д.) очень привлекательные, но что касается обстановки (кровати и кое-какая мебель), то этот вопрос В-х совершенно не интересует; вообще никакие подробности для них не важны; плохо, что Марг. не поедет (нет места в автомобиле, собственность Ч-го, а обыкновенно надо ехать пароходом), ибо М.М. один уж окончательно ничего не предусмотрит. Насколько я припоминаю, там когда-то жили Карновичи и рассказывали о сообщении с Киевом; говорят, что теперь оно значительно улучшилось; ну, приедешь, тогда сама посмотришь; про Плюты говорят, что там хорошо и сравнительно с другими местами много дешевле; цены вообще громадные; под Мотовиловкой за простую хату берут 500-600 р.; в Ворзеле комната стоит 1000 р. и в этом роде везде.

Что сказать тебе о нас? Во-первых, наш петергофский вопрос остается пока открытым; во-вторых, хотя мне бы было бесконечно приятнее пожить с Вами, чем в санатории, я не могу настаивать, чтобы ехать в Плюты, когда все так не ясно; ты же знаешь, что папе хоть пастель должна быть обеспечена; не могу сказать, чтобы и я была совершенно равнодушна к тому, на чем придется спать; ехать же на поправку и вставать утром разбитым – не имеет смысла. Я думаю, что когда все выяснится, то, м.б., и мы свое свободное время сможем провести в Пл., пока же будем ждать ответа из П.; вероятно, завтра, после завтра пошлем телеграфный запрос.

Вчера же передала М-е твои ответы на ее телеграмму; она, кажется, очень довольна, что помимо ее воли дело приняло такой оборот; она, по-видимому, с удовольствием думает о Плютах и жизни вместе с тобой.

Если ты примешь какое-нибудь особенное решение, то телеграфируй. Сегодня Мар. возьмет новый рецепт на лекарство И.В. Мое письмо, вероятно, еще застанет И.В. в М., поэтому еще раз шлем ему лучшие пожелания и сердечный привет. Тебя и девочек целую и жду момента, когда сделаю это на деле.

Твоя мама.