Письмо

22.VIII.38. Киев

Дорогая Танюща!

Получила твою открытку, писанную накануне отъезда из Зубцова; меня удивляет, что ты так долго не получала ничего от меня; одно письмо я написала уже в Москве, но до того, наверно, писала одну или две открытки; возможно, что они затерялись, как и одно моё письмо из Преоб.

Если не пишу тебе так же часто, как прежде, то потому, что из-за отсутствия К.М., я всё-таки очень занята: пока есть возможность, встаём несколько позже; вставши, надо приготовить завтрак, потом всё убрать и в кухне, и в комнатах; с этим управляюсь не раньше 1-1,5 часа; за это время успеваю так устать, что частенько ложусь почитать, а нечаянно и засну; в 4-4,5 часа Ю.В. приносит обед; опять надо накрыть стол, накормить папу, Федю и себя, а там опять мыть посуду и т.п.; опять папа заставляет прилечь и отдохнуть; иногда, часов в 8-8.30 пойдём на короткое время пройтись, потом чай и опять же не раньше 1 часа ночи ложусь в постель; это не значит, что я тотчас и засыпаю: хочется почитать, а часто, дальше не сплю, как и ты; не хочу злоупотреблять бромуралом; так и проходит день; прибавь ещё разные посещения, которые тоже берут немало времени. Вчера неожиданно была у нас Над.Вас., сестра Мар.Вас. Балиной; здесь гастролирует её муж ‒ Амурский; заехала к нему из Кислов.; сегодня после обеда отправляемся с ней на кладбище, а это довольно таки утомительное путешествие; вернёмся не раньше 9-9.30 часов вечера.

В последние дни, 18-го, была опять большая неприятность: на 19-ое тётка взяла билет, но 18-го с ней был опять отчаянный припадок с t до 40,3, причём вид у неё был умирающей Ол., какие-то судороги, бред и в общем состояние, которое конечно перевернуло меня; доктора не удалось вызвать, так как это был выходной день и 7 ч. вечера; я была с ней одна и думала, ‒ вот-вот она кончится. На другой день вызвала доктора; конечно, сразу он ничего определенного не сказал, но прописал хину и ещё кое-что для желудка, так как нашёл «желудочный тракт» совсем не в порядке; велел сделать анализы и рентгеновский снимок желудка; видимо, он чего-то опасается. Как же она отнеслась ко всему этому? Полежала 19-го и 20-го, а вчера не только встала, но отправилась на станцию и купила билет на 27-ое; первый билет удалось продать, потерявши только плацкарту. Выглядит она отвратительно; купила и пьёт 2 бут. Ессен.(!), принимает лекарства, но, кончив их, конечно ничего больше делать не будет. Едет со страхом, что её не пропишут, т.к. в Херсоне теперь очень строго; где она остановится, неизвестно, сколько пробудет ‒ тоже; я, понятно, очень беспокоюсь, как проведёт она это своё путешествие, и не придётся ли ей пережить разных неприятностей; 24-го будем праздновать её день рождения.

Теперь о папе. Здесь он узнал, что его освободили от 1-го курса, но 2-ой, будто бы, всё-таки оставили пока за ним; он уже два раза ездил туда, чтобы переговорить на эту тему с директором, но только сегодня, может быть, ему удастся это сделать; поехал туда с утра, но пока (2.30 ч.д.) его ещё нет; меня этот поворот дела очень беспокоит, и я всё время грузла его, чтобы он отстаивал своё положение; боюсь, что на него насядут, и он уступит; подумай, какая это опять будет для него тяжесть! И хотя бы дали только лекции, но если навяжут заведование кафедрой, то опять заседания и куча разной работы!

Как то разрешится вопрос о службе И.В.? Этот номер тоже занимает немало мои мысли. И как хочется, чтобы, наконец, вы оба нашли покой и удовлетворение! Не менее тебя, моя дорогая, тешу себя мыслью о свидании и буду бесконечно счастлива, если оно состоится! С нетерпением буду ждать, как пойдут все ваши и детские дела в Москве; когда они позволят тебе двинуться в путь? Молю судьбу, чтобы и внешние обстоятельства не помешали нам.

Маргарита, по отношению к нам, ведёт себя возмутительно: не пишет ни строчки; сегодня привёз папе гр. Чёрный записочку от М.М. с просьбой передать часть денег, которые он оставил у нас на хранение. Записочка написана на полулисте, причём, занята едва полчетвертушки, а четвертушка совершенно пустая, и она не могла написать хоть несколько слов! Просто безобразие! Я же ей тоже не напишу ни слова. Можно всем поумерать, и её это не заинтересует.

К.М. в деревне, но чувствует себя плохо и даже собирается возвращаться раньше срока; я прошу её оставаться, чтобы всё-таки хоть сколько-нибудь набраться сил; не знаю, как она будет работать где бы то ни было. Меня этот вопрос тоже волнует.

Мне бы очень хотелось, чтобы ты к своему отъезду к нам, сняла девочек; т.к. Маюха не любит сниматься вдвоём, то сними их отдельно на меньшего размера карточки, чтобы хватило отложенной мной суммы; Маюху прошу не сердиться, а быть такой весёленькой, как она иногда бывает, и что ей очень идёт.

Крепко целую тебя, дорогая моя, и девочек. И.В. сердечный привет.

Папа ещё не вернулся, т.ч. не могу приписать тебе ничего нового.

Твоя мама