Письмо

14.IX.40. Киев.

8 ч.в.

Дорогая моя, милая Танюша!

Возвращаясь с обеда зашли к Марг., которая поделилась с нами содержанием твоего письма; оно очень интересно вообще, а в частности – ты так подробно и прекрасно описала появление у Вас Мишуты; бедный мальчик, которого так страшно гоняют, и бедная Марг., которая так печалится о нем; но слава Богу, что он не теряет бодрости духа и все-таки по всем статьям добивается успехов; только бы не пострадало его здоровье и не уложили бы все эксперименты его снова в кровать. Она сильно мечтает о свидании, но положение и у него, и у нее, и вообще, таково, что едва ли можно рассчитывать на успех в этом предприятии; приходится примириться и ей, и нам с тобой, что момент не подходящий, и не терять надежды на лучшее будущее, когда так или иначе мы сможем увидеться. Сейчас она вдобавок очень огорчена и совсем выбита из колеи своим неожиданным сокращением; я нисколько этому не удивлюсь, ибо сколько пришлось ей, бедняжке, биться, пока она дожила до момента, когда стала чувствовать себя на своих ногах, была удовлетворена и нравственно, и материально; и вот она, без всякой вины с ее стороны, снова у разбитого корыта; неудивительна ее удрученность, ее крайний пессимизм; понимаю ее прекрасно, но и я, и папа старались поддержать ее и убеждали в необходимости так или иначе сохранить позиции на этом пути; убеждали обратиться за помощью в Союз, который кстати сказать и доставил ей эту службу; мне кажется, что несмотря на трудное вообще теперь служебное положение всех, не следует ей удалиться от всяких дел: если бы это случилось не по ее вине – другое дело, а так – мне кажется, не следует самой вести себя так, чтобы совершенно все забыли о ней (а это ведь так возможно!), надо все-таки не сходить с этого пути, так или иначе удержаться хоть на иных музыкальных позициях в надежде, что все изменчиво, и никто не может сказать не произойдет ли какой-нибудь перемены в ее положении. Отзывы о ее работе самые хорошие, характеристики по-видимому она получит тоже не плохие; кто же знает, не удастся ли ей устроиться и помимо консерватории; хотя у нас принято считать, что «безработных у нас нет», но ее случай опровергает это, и м.б., на ней постараются доказать это утверждение. Неизвестно, что ее ждет, но в данный момент ее до крайности жалко; так хочется поднять ее упавший дух, но где найти те доводы, которые могли бы это сделать? Последние законы и строгости наводят на нее ужас и трепет, т.к. кто может быть уверен, что не попадет в число провинившихся, а дальше и до тюрьмы не далеко; приближается зима, скользота, снег, отсутствие трамваев и вообще обилие всяких трудностей; где же взять спокойствие духа и уверенности, что не попадешь в число пострадавших?! М.М. убеждает ее сидеть спокойно, ничего не искать и отдыхать; но можно ли спокойно отдыхать, когда душа болит? Если бы ей удалось получить хоть какую-нибудь службу, то все-таки не чувствовала себя совсем выброшенной за борт. И как это обидно! Работать верой и правдой так, как она работала и видеть теперь себя замещенной людьми совершенно не стоящими ее мизинца!

Придя домой застала твое письмо; в письме к Марг. ты все думаешь, что я на тебя как будто в претензии, что ты мне мало пишешь; дорогая моя, я еще раз повторяю тебе, что ни на минуту не виню тебя в сокращении нашей переписки; могу ли я это думать, когда я знаю, что ты вертишься, как белка в колесе? Получивши твое письмо, я только еще больше убедилась, что должна быть тебе страшно благодарна и за те твое строки, которыми все-таки ты меня радуешь, и уверена в том, что если бы ты могла, то, конечно, писала бы больше. Если я, занятая своей домашней работой, сплошь и рядом не имею ни времени, ни сил, чтобы написать тебе, то что же сказать о тебе? Меня только очень беспокоит мысль, в силах ли ты будешь вести успешно свое большое дело? Ясно, что оставаться без работницы тебе невозможно; никакие человеческие силы ни умственные, ни физические не в состоянии проделывать изо дня в день такую работу; с Марусей все-таки, мне кажется, надо поговорить очень серьезно, откровенно и решительно поставить свои условия ее работы; возможно, что это будет ей очень неприятно, и она Вас напугает возможностью покинуть Вас; но она прекрасно знает и учитывает это, что ей также трудно будет найти такое удобное место, как Ваше, как и Вам найти ей заместительницу. Не знаю, как обстоит это дело у Вас в Москве (кажется, у Вас на этот случай существует «вечёрка, которая является помощницей), у нас же это дело почти безнадежное; я уже иду на все уступки, увеличиваю плату (теперь уже многие платят 100 р.), соглашаюсь на живущую у меня, сокращаю елико возможно хождение в очереди, хотя это обходится очень дорого, но вот до сих пор я не могу никого найти; многие знакомые стараются для меня, но ничего не выходит; конечно, бывают дни, когда я очень устаю, но что я могу сделать? Сидеть в грязи я не привыкла, стараюсь все-таки жить в квартире, а не в свинюшнике, но, конечно, о настоящей чистоте я уже позабыла и мирюсь с очень относительной. Я писала, что папа ходит обедать к Марг., но это было всего раза 3-4; раз я дома, то приходится все-таки что-то сварить для себя и Федуся, значит – сидеть в кухне, пачкать кастрюли, которые потом мыть и т.д.; затем бывают дни, когда папе это неудобно; значит, опять я варю, но бывают дни, когда можно сходить в столовую на Нестер. ул.; это не далеко и меня очень облегчает; вот, напр., сегодня: пообедавши в столовой, я, значит, не устала и могу поболтать с моей дорогой Танюшей; в другие дни к вечеру страшно устаю, и тогда голова моя начинает и кружиться, и плохо работать; годы берут свое, ничего не поделаешь. Ко мне теперь приходит наша Татьяна, приносит масло; а Груша, помнишь, не так давно умерла; все стареют, все умирают.

А вчера из газеты узнали о смерти Харшака, которого ты так любила и ценила; после себя он оставил своим продолжателем своего сына, говорит, такого же отличного специалиста.

Ты не пишешь, в каком состоянии твой псор; неужели все твои последствия волнения не отразились на нем? Очень беспокоит меня вопрос о твоей физкультуре; какие идиоты, неужели из-за этого еще выйдут у тебя неприятности? В свое время девочек наших свободно освобождали, а теперь великовозрастной женщине делают затруднения! Черт знает, что такое!

Скажи, пожалуйста, будешь ли ты изучать только один язык? По-моему, неужели для одного языка существует ин-т, не считая, конечно, других дисциплин? И как это так? Приняли тебя на 2-ой курс якобы без экзаменов, а теперь «пожалуйте, сдавайте за 1-ый курс», это что-то странное! Везде раз приняли, то этим самым засчитали все за 1-ый курс. Ну, как ты справишься? Где же думать о заработке? Нет, дорогая, надо думать о продаже рояля; мой комиссионер еще добивается ковра, но что может дать ковер? Пустяки; тебе нужна большая сумма, могущая обеспечить тебе хоть некоторый отрезок времени; подумай и давай мне окончательный ответ; досадно только, что время плохое; хотя все вздорожало, значит, и цена на инструменты тоже поднялась. Мне все-таки очень хочется помочь тебе, ибо трудности жизни тебя совсем замучают. Бедная Марг. огорчается тоже тем, что не будет иметь собственных грошей; конечно, это тяжело после того, что она все-таки довольно много получала; я-то это понимаю отлично.

Я немножко ревную девочек к их «новой родине»; что же так скоро они забыли Киев, который к ним был всегда благосклонен? Это, видно, уже дело «крови», ничего не поделаешь. И.В. тоже напрасно к нему стал так равнодушен; все-таки здесь прошли его лучшие годы и не так уж много плохого он пережил здесь; пожалуй, в этом отношении Москва во много раз была ему враждебна или мало доброжелательна. Дай Бог, чтобы в будущем она его компенсировала. От девочек жду «описания деревни», как по русскому яз. на заданную тему.

Скоро, скоро Майкино рождение: стукнет 16 лет; в прежнее время это был весьма значительный день в жизни девушки; теперь, к сожалению, его нельзя отметить даже хорошим подарком; и ты, и Маргаритка еще успели получить в этот день золотые часы, а как отпразднуете Вы этот день? Еще раз приходится повторить: «как грустно, что в этот день мы опять не будем вместе!»

1 ч.н. Только что ушли Вас-вы; много говорили о тебе и твоих занятиях; будем счастливы, если тебе удастся победить все трудности, если не испортят в конец твое, и без того, достаточно плохое здоровье; если д-ра признают тебя вполне здоровой, то они просто не хотят видеть в нем серьезных дефектов. Напиши, пожалуйста, сделала ли ты что-нибудь по отношению к твоей щитовидной? Была ли у д-ра, и что он сказал?

Ну, дорогая моя, милая Танюша, крепко, крепко целую тебя, всей душой сочувствую тебе и желаю сил и здоровья в борьбе за лучшее будущее.

Девочек поцелуй за меня; пусть напишут о больном Мише; поправился ли он?

Ив. Вас. передай сердечный привет и скажи, что я надеюсь на его всегдашнюю заботу о твоем здоровье; боюсь, как бы ты не попала «из огня, да в полымя!».

Папа целует и желает всего лучшего.

Твоя мама.

Не забудь написать о рояле и ковре.

15-ое. Сейчас получила открытку от М.Н. Прог.; она будет проезжать через Киев 18-го; постараемся передать чемодан; очень жалею, что не знаю, каких бы овощей тебе послать. Еще раз целую.

Мама.