Письмо

9.II.40. Киев.

Дорогая моя Танюша!

Вчера вечером я была обрадована приходом Мар. Осип., которая привезла мне самые свежие сведения о всех Вас и о Вашей жизни. Слава Богу, что все сведения на этот раз оказались благоприятными и порадовали нас. Дай Бог, чтобы Ваша «угода» продолжалась бы бесконечно. Одно огорчительно, что ты так загружена; все-таки немножко думай о себе и не переутомляйся до крайности. Она нам рассказала о твоей предполагавшейся службе, и мы, конечно, только порадовались твоему мудрому решению. Скажи Васеньке, что он, видно, мало к тебе расположен, если рекомендовал и настаивал на твоем переходе; я вполне согласна, что это было бы гораздо интереснее, но ведь ты бы извелась и, кто знает, чем бы это кончилось по разным линиям; тут ты утомляешься физически, но зато душа спокойна; придя домой можешь спокойно отдыхать и пополнять потерянные силы.

Было очень неприятно, что мы не могли встретить М.О., и ей пришлось тащить эту большую посылку; не встретили мы ее потому, что и по сию минуту письма Ив. Вас. не получили; почта работает отвратительно, о чем сегодня в «Советской Украине» есть целый фельетон; оказывается, что не доставляются и телеграммы, и письма простые и заказные, переводы и посылки; за денежные пакеты и посылки уплачиваются сотни тысяч. Я очень беспокоюсь о нашей посылке; что-то уж очень долго она не доставляется Вам; будет страшно досадно, если она пропадет; деньги, м.б., и вернут (застраховали ее за 1000 р.); но надо подумать, сколько потрачено сил на добычу и пересылку в М., это ничем не компенсируешь. Что касается следующей, то я думаю пока задержать ее здесь: м.б., поедет в М. Мих. Мих., тогда он все и привезет; до того надо еще поговорить с тобою. М.О. сказала, что И.В. дал ей carte blanche на решение вопроса, какую материю она выбирает на костюм И.В.; по нашему общему мнению в нашем случае следует остановиться на серой материи более жесткой: она и по рисунку более подходит на мужской костюм, и по качеству материи – более легкая на летний костюм и не мнущуюся; по качеству, конечно, лучше серая, которая предназначалась тебе, но она более тяжелая для лета и маркая; было бы хорошо, если бы можно было взять обе; они не исключают друг друга, препятствие заключается в деньгах. Так. обр. оставляю И.В. серый в полоску. Теперь вопрос о синей материи. М.О. говорит, что Маруся просит оставить ее за ней; мое положение оказывается затруднительным, т.к. на нее есть претенденты в том случае, если Вы ее не берете. Как же мне быть? Я считаю, что из-за Вас, из-за того, что Маруся многое добывает для Вас, следует удовлетворить ее просьбу. Как же мне выйти из неловкого положения, в какое я попала? Неловко и Марусе не дать! Думаю, что придется мне врать и сказать, что обе материи берете Вы. Как бы ты поступила на моем месте? Пожалуйста, напиши.

Маргар. еще не знает, что ты от материи отказалась, а она радовалась, что у тебя будет хорошее платье, хотя я ей говорила, что это не то, что тебе надо; материя настолько хороша, что я ее продавать даже пробовать не буду – схватят моментально; возьму ее для нас, она ведь хороша и на мужской летний костюм, и на женский, а со временем и ты, и Марг., м.б., захотите ее взять.

Пока за нее заплатила Марг., но, значит, мы ей вернем стоимость. Остаются два трико (шелковое № 6 и бумажное, кажется, № 5), оба по 20 р. и бумажные белые трусы – 11 р., такие же уже посланы в посылке; за эти вещи платила Марг.; остальное оплачено папой. Ты, Танюшечка, хорошенько записывай и отмечай, т.к. у меня теперь голова стала в отношении счетов еще хуже, чем была, и я боюсь напутать и кого-нибудь подвести.

Итак, туфли достались все-таки Маюхе; ей положительно везет! Как не крути, желая соблюсти справедливость, а в конце концов все же она остается в выигрыше; но сейчас она так радует всех нас, что с удовольствием готова сделать для нее все, что возможно.

Теперь когда получишь посылку (если получишь?!) и разберешься во всех получениях, то, пожалуйста, напиши, как быть нам дальше, чего еще искать; напр., если попадутся еще туфли, как быть? (Ответ получила в письме И.В. А тебе не нужны?) Тебе платье все же искать? Спрашиваю это потому, что М.О. говорила, что ты уже волнуешься, т.к. «влезаешь в долги»; но ведь это же не такие долги, за которые сажали в долговое отделение; кредиторы терпеливые!

Посылка Ваша прекрасная; Вы удивительно хорошо умеете ее составить; все вкусное и нужное; напр., масло у нас доставать все труднее и труднее; соседская девица ушла вчера в 8 1/2 ч.в., а пришла к 11-ти утра, получивши, кажется 300 или 600 гр. и подравшись с соседкой по очереди; а на днях на глазах К.М. произошел такой инцидент: стояла в очереди женщина, явился какой то мужлан и стал протискиваться перед ней, она запротестовала, тогда, не долго думая, он хватил ее кулаком в лицо, да так, что она повалилась на спину и ……….. больше не встала – ударилась головой о камень! Недурная картинка, правда?

Конфеты апельсинные и варенье, верно, достал И.В.? это мое любимое, спасибо! (За вишни в шоколаде приношу особо великую благодарность – это уже исключительное баловство!) За Бом и все остальное бесконечно благодарна. Спасибо великое и Марусе, которая, по словам М.О., тоже постаралась. Как же не удовлетворить ее просьбы, когда она старается на два фронта.

А ты, моя милая Танюша, все запиши (я записала) и запиши цены, чтобы потом нам посчитаться; м.б., не лучше ли не путать эти два счета (за наши покупайки и за эти продукты), а за посылку не выслать ли тебе теперь же? Пожалуйста, постарайся выбрать время и ответить мне на это письмо, ибо….. я недоумеваю, не получая от Вас отклика даже на такое печальное событие, как смерть Нюры, а я писала о нем одно письмо целиком посвященное ему и другое частично – о похоронах; писала и в письме к Маечке. И от Вас никакой реакции!! Что же это значит? Мало того. Сегодня я говорила по телефону с Захаром, зная, что и Мура писала Вам; спрашивала, получили ли они в ответ что-нибудь? Оказывается, что до сих пор не получили ничего. Согласись, что это в высшей степени странно и не удивительно, что я недоумеваю. Захар обещал на днях зайти; Мура уже вернулась из Днепропет.; была нездорова, но сейчас у них все благополучно. Так вот прошу тебя вывести меня из моего недоумения.

Очень мы все радуемся происшедшей перемене в Маюхе. Письмо ее на французском яз. меня просто поразило; когда она успела настолько овладеть им? Конечно, оно не без ошибок, но разве можно было и ожидать этого? Достаточно, что она сумела на француз. яз. изложить то, что хотела; я просто в восторге от таких ее успехов; по-моему она превозмогла первые самые большие трудности, сейчас она на пути к овладению дальнейшего; посылаю ей книжечку нетрудную; если она ее прочтет с помощью словаря, то этим положит начало к чтению французских оригиналов. А сколько даст ей это удовольствий!

Фотография их тоже по-видимому делает успехи, хотя менее разительные; мне кажется, что они натуру устраивают неправильно по отношению к свету, а потому лица не имеют теней и делаются не похожими на оригинал; некоторые снимки Маечки совсем не похожи. А Тасенька какая-то суровая! Ты должна немножко подумать о ее прическе; она смахивает на дьячка с ровными волосами и открытым лбом; почему ты не сделаешь ей челочку? На той карточке с Таней, где она в шляпе, она выглядит гораздо лучше; М.О. нашла, что они обе гораздо интереснее, чем вышли на их фотографии. Я писала об их карточках Маечке и высказывала свои впечатления. Скажи, чтобы они на меня не сердились, т.к. ни от кого из посторонних они не услышат правды, а я говорю для того, чтобы они могли лучше разбираться и в своих недостатках, и в своих достижениях; передай это и главному фотографу – Мишуку.

Маргаритка уже вступила в исполнение своих обязанностей. Говорили, «что Бог ни делает, все к лучшему», и Марг. случай это подтверждает. После рассказа М.О. о том, как она добывала билет, как волновалась, т.к. могла вылететь со службы, как ехала в переполненном до ужаса вагоне, как пролежала или лучше сказать просидела «в гробу» (ее выражение) под окном сбоку на узкой и короткой скамейке, где двинуться не могла в течение почти 24 часов, то ясно, что я благодарила судьбу, которая удержала Мар. от такого путешествия. Поезд опоздал и пришел в Киев в 1 ч. н.; просидевши в таком скрюченном положении столько часов, М.О., вылезши, совсем не могла двинуться; носильщиков ни одного, вещи тяжелые (еще и наш тюк), она едва их дотащила до трамвая, где ей стало дурно, она обратила своим видом на себя внимание какого-то военного, который сначала поставил ей, чтобы она села, свой чемодан, а потом, подхвативши ее и ее вещи, втиснул в вагон, на котором она и доехала до Сенного базара; вылезла и очутилась одна, едва волоча ноги, но, к частью, обратилась к какой-то женщине за помощью; та ее узнала – соседка по дому – и довела до квартиры. Представляешь себе эти мытарства и нашу Муську в таком положении?!

…. 8 ч. в. Наконец пришло письмо Ив. Вас.! Конечно, М.О. и забыла уже, как приехала и даже забыла свои мытарства. Очень досадно, что не удалось ей помочь, она такая любезная!

Не могу выразить Вам, как я счастлива, читая Ваши последние письма! Дай Бог, чтобы Маечка не поддалась снова каким-нибудь влияниям; очевидно, характер у нее неустойчивый, почему так легко ее сбивать с толку; радуюсь ее успехам и хорошему настроению. Радуюсь и тому, что Вы будете наслаждаться ванной и купаться на здоровье. Крепко целую всех Вас за себя и папу; остальные шлют привет. У нас оттепель и опять скользота, я не выхожу. Радуюсь, что И.В. сможет отдаться научной работе.

Ваша мама и бабушка.