Письмо

мы считали и будем считать своим святым долгом делать и сделать все, что нужно, чтобы хоть немного скрасить Вашу старость и ослабить Ваше одиночество. Пожалуйста, пишите нам обо всем, нас интересует все, что касается Вас. Напишите, в чем Вы особенно нуждаетесь и чего нельзя достать в Киеве; может быть нам удастся это достать здесь и как-ниб. переслать Вам. Иногда такие возможности бывают. Вот я скоро ожидаю из Новосибирска сестру Шуру, которая возвращается к мужу в Киев. С нею я смогу Вам переслать все, что нужно, и она зайдет к Вам, как только приедет в Киев.

Мы живем в старой квартире, которая сильно пострадала от бомбежек в 1941-42 гг. Но с апреля 1942 г. на М. не было ни одного налета, и у нас не было ни одной воздушной тревоги. Я поменял свою нижнюю комнату на комнату в верхней квартире, и теперь мы занимаем сами всю верхнюю квартиру. Девочки занимают бывшую комнату Прогрессовой (она имеет ок. 22 кв. м. площади и стоит из 2-х комн.), я занимаю б. детскую, а столовая является общей гостиной. За время войны наше имущество пришло в полный упадок, нет ни посуды, ни вещей; но это нас не огорчает; кончится война и мы быстро все восстановим. Вот только нельзя будет «восстановить» людей, растоптанных фашизмом. Дома у нас тепло, ок. 20-21С; на улице тоже не холодно; эта зима удивительно мягкая. Майя учится на 2-м курсе филологического фак-та в Университете, а Тася – на 1-м курсе физического фак. Университета. Только что у них закончилась экзаменац. сессия. У Таси было 3 экзамена, по всем она получила отличные отместки; у Майи отметки отличные и хорошие. Они получают рабочие карточки и стипендии по 260 руб. в месяц. Таня очень довольна своим факультетом, занимается науками с интересом, работает систематически, не запускает; в своей группе она является одной из самых лучших студенток.

Я по-прежнему работаю в институтах иностранных языков, читаю психологию. Только в работе я и нахожу забвение и отдохновение. Пока работаю, не чувствую на сердце камня. Служба отнимает у меня не все время, и я имею возможность заниматься своей докторской диссертацией. Эта работа меня очень увлекает; она подвигается, как мне кажется, успешно. Но тема очень сложная и трудная. Рассчитываю закончить работу через год-полтора, если, конечно, ничто мне не помешает. Фактически я стал трудоспособным только с осени 1943 г., а до этого я агонизировал и таял: я потерял к этому времени 41 килограмм! Едва двигал ногами. Но теперь оправился, набрался сил и тяну свою лямку, не очень уставая.

Вот Вам в кратких чертах ВНЕШНЯЯ история нашей жизни. Вас, конечно, больше интересует ВНУТРЕННЯЯ история. Я ее Вам обязательно расскажу, но немного позже. Правду сказать, мне немного страшно приступать к ней, п.ч. в ней слишком много больных, тягостных моментов, которые еще кровоточат. Обо многом мне больно даже вспоминать. Но надо будет найти мужество и выразить свои муки и страдания в словах: наверное, станет немного легче. Несомненно, я молчал так долго потому, что не было кому обо всем рассказать. Теперь в Вашем лице я имею слушателя, который не только выслушает меня с участием, но которому я обязан все рассказать.

Есть ли у Вас радио? Приемника у нас нет, но есть трансляция, действует хорошо. По радио мы узнаем все новости. Вот недавно мы радовались большим победам наших войск под Звениг.; теперь фронт отодвинут от Вас далеко у Вас стало спокойнее.

Заканчиваю это письмо, чтобы передать его нашему знакомому, который направляется в К. и согласился доставить Вам мое письмо. Будьте здоровы! Потерпите еще немного! Будет светло, тепло, хорошо. Мы все соберемся вокруг Вас, обнимем Вас и все вместе вспомним наших родных и любимых, нами утраченных! Целую Вас. Вас любящий И.В.