Письмо

Г. Ташкент, 25/Х-41 г.

Дорогой папочка!

Вчера получила твою открытку от 13/Х. Я давно уже собиралась тебе написать, но все думала, что вот-вот на днях, не сегодня-завтра узнаю все, как обстоят дела и буду обо всем писать, но все время одни дела разрешаются, а другие являются вновь. С тех пор, как я приехала, я успела уже прописаться, что составляет задачу трудную и тяжелую. Я продежурила несколько дней на эвакопункте, потом в милиции, потом в отделении. Но радует, что это уже пройденный этап. Теперь я живу снова на Пролетарской улице, в прежнем общежитии, но в другой комнате, № 59. Но говоря по совести, мне уже не хотелось уезжать с Зарбдара, я уже привыкла, подружилась с ребятами, у меня там была хорошая комната; я там жила одна. В последнее время наше общежитие заметно пустеет, половина первокурсников уже побросали учебу и продолжают бросать. Наш институт будет, вероятно, работать лишь частично, а именно – химфак и мехфак, а наш и все прочие, надо полагать, закроются, если удастся, перейду на химфак на виноделие, неорганику или жиры, куда удастся. Наши все еще не вернулись с хлопкоуборочной и не известно точно, когда вернутся. Занятий нет. За то время, что я здесь, т.е. с 8 по 25, я уже истратила 200 рублей, и то не могу сказать, что живу обеспеченно. За вчерашний день я истратила 8 р., сегодня 7 с лишним, а что тратила – купила кило черного и кило белого хлеба, пообедала в столовой отнюдь не сытно и купила в ларьке сухих яблок, чтобы пить с чаем вместо сахара, и уже все это съела и не слишком сыта. Если можешь выслать мне вещи и деньги, то вышли, пожалуйста, чтоб не было поздно. Насчет пансиона, как и следовало ожидать, ничего не вышло, ибо на 200 рублей жить невозможно. У Н.Н. теперь остается моих денег 400 р. это до 1 ноября до тех пор я больше не буду. Ни перевода, ни посылки, ни бандероли, о кот. ты писал, что выслал еще 23 сентября, я не получала и уже отчаиваюсь получить. От В-вых имела телеграмму из г. Кзыл-Орда, это было дней 5 тому назад. Мих. Мих. спрашивал, как здесь с жильем и с пропиской и просил посоветоваться с профессором геологии, его другом, но я его не нашла, не зная где он работает и как его зовут, по одной фамилии это сделать нельзя. Ответила я так: «Комнату найти можно, с пропиской трудно, зависит от документов, телеграфируйте день выезда, встречу». Телеграммы же ответной не имею все еще и их самих тоже нет, я не знаю, чему это приписать, почему они не едут и не отвечают. Я уже надеялась вскоре увидеть Тасю, но очевидно надежды были тщетными. В то время у меня самой положение было настолько неверным, что я уже складывала чемоданы и наводила справки насчет билета. Я совершенно не знаю, чьему вмешательству я обязана разрешением на прописку, т.к. вообще это разрешение дают лишь студентам 4 и 5 курсов, а 3-й курс – по особому рассмотрению, 2-ой же и 1-ый курсы вообще не рассматривались, у них не брали и документов. Все люди надо мной смеялись и недоумевали, на что я надеюсь, зачем стою в такой ужасной очереди, все равно, мол, надежды нет, и вдруг я получаю разрешение, и вот сегодня у меня в руках паспорт с Ташкентской пропиской. Невероятно, но факт. Вот 2 дня я уже хожу и ищу подходящую работу, но ничего не нахожу. Есть вакансии на должность уборщицы на оклад 115 р., работать с 4 ч. веч. до 12, но времени для учебы не остается, или на 146 посменно, неделю с 0-8, неделю с 8 до 16 ч. и затем с 16-12, тоже несовместимо с ин-том, а больше пока ничего нету. Напиши мне, сможешь ли ты мне высылать рублей по 300, если не сможешь, то я лучше брошу ин-т, поеду куда-нибудь в район, поступлю на работу. Если это будет трудно, то пиши, что не можешь, и я буду скорее предпринимать свои шаги. Ну, о своих делах я кончила, но это все не важно. Важно то, что я не знаю о тебе ничего, в открытке ты мало пишешь; как твое здоровье, самочувствие, что ты теперь делаешь, работаешь ли где-нибудь или нет? Как твое настроение, и вообще, пиши обо всем, что тебя касается, ведь я жду с нетерпением твоих писем, а ты так мало пишешь о себе. Не может же быть, чтоб нечего было написать, так почему же ты не пишешь? Если уж открытки, то пиши почаще, каждый день, а то – одна открытка в неделю, разве я могу знать обо всех твоих делах из этих редких весточек. Так что очень прошу тебя писать почаще. Я подробно обо всех своих делах писала в предыдущем письме, которое я отправила заказным. Ты его, конечно, уже получил. Как у вас с ин-тами, у нас остается 2 1/2 - ТашМедИ, ТашЖДИ и пол. нашего, а возможно, наш и не останется, а Сельхоз. и Пед. уже закрыты, и САГУ на днях закрывается. Ну, дорогой папочка, целую тебя крепко, а также и милую мамочку, желаю успеха в эти тяжелые дни испытаний. Беспокоюсь о тебе и о Тасе. Пиши.

Еще раз целую.

Майя Карпова.