Текст документа: |
1 ч.н. 13.VIII.41.
Дорогая моя, милая Мусенька! Хочу написать тебе, чтобы Козауберт мог привезти тебе весточку, хотя решительно ничего радостного у нас нет; наоборот, сегодня я получила письмо нашей бесценной Танюши, написанное утром в день ее смерти; не берусь передать тебе, что я пережила, читая его; ты прочтешь его сама, если нам суждено когда-нибудь свидеться; м.б., тетя возьмется переписать его и послать тебе, я же не в состоянии этого сделать; не знаю, как я еще могу жить; но жить должна, ибо Тасенька и Маечка, главным образом Тасенька, завещаны нам с тобой; к сожалению, я не проживу долго, и Тасенька, конечно, останется твоей дочерью, о чем и пишет Танюша. Не нахожу слов, чтобы передать тебе все; боль переполняет душу и сердце. Если тетя перепишет письмо, то пусть и Тасенька прочтет его.
Не получая до сих пор письма И.В. я не могу установить, когда послано мне, но по моим соображениям – 21-го. Неужели я так и не получу обещанного его письма? Буду еще терпеть, авось получу.
Сегодня тетя хотела послать фото-телеграмму, но таковых уже на Харьков не принимают, послала простой, срочной пока тоже послать нельзя – единственный способ передачи своих мыслей и чувств. Очень досадно, что нельзя ответить Мише по его адресу; говорят, что надо писать по старому адресу, а уж там найдут; попробуй; жаль мальчика.
Допишу завтра, сегодня нет совершенно сил.
14. 7 ч.ут. Дорогая моя! Я совсем не знаю, что будет с нами в дальнейшем: соединимся ли мы или мы останемся в разлуке до смерти? Если мы рано или поздно окажемся в разных странах, то что случится с нами? Говорят, что это будет зависеть от нас, т.е. мы сможем выбирать; но каково будет наше положение? Мы будем уже даже не беженцы, а просто нищие, если не хуже того; о том, чтобы соединиться с Вами, уже не может быть и речи, т.к. как мы, старики, как сможем добраться до Вас? Мысль эта, не говоря об остальном и главном, гложет меня, не нахожу себе покоя; теперь живу надеждой на свидание и на то, что еще смогу пожить для Тасеньки. Неужели и эта надежда будет отнята у меня?
Положение Ваше будет тоже незавидным, т.к. придется начинать жить с начала, а М.М. не мальчик, у которого все впереди. Конечно, все может быть иначе, если переменятся обстоятельства, но когда это будет? Ведь нам вообще не осталось много жить! Папа значительно ослабел, а я на что гожусь? Будем, конечно, терпеть, но стары мы очень, чтобы терпения хватило надолго.
Сейчас положение не плохо, т.к. есть гроши, на которые можно существовать, но ведь пополнения нет, а что будет, когда иссякнет и этот источник, так или иначе; ясно, что папа уже не в силах будет работать, как работал до последнего времени; есть, конечно, вещи, но разве можно рассчитывать на них, когда они никому не нужны, и когда хотелось бы все передать Вам и девочкам? То же и с Вашими вещами, которые сейчас хранятся и будут переданы Вам, если только вернетесь. Как темно наше будущее!! Хотелось бы иметь уверенность М.М. и ни о чем не думать, но это так трудно!
Время не стоит и приближается время учения, что Вы думаете о Тасеньке? Имеете ли Вы связь с Ив. Вас.? Мы – никакой. У нас говорят о том, что учение начнется с 1-го сент., так ли это будет, ничего неизвестно; если это верно, то надо думать, как устроить Тасеньку; ей, конечно, придется поступить в русскую школу, т.к. ей трудно будет справиться с украинским яз.; с другой стороны, надо ей за него взяться серьезно, т.к. все ВУЗы украинские; если ты сама уже многое перезабыла, то надо будет пригласить хоть на первое время учителя; я не сомневаюсь в том, что она справится с задачей, но все же надо ей в этом помочь.
Как она переживает свое горе? Теперь, м.б., надо порадоваться, что она такое еще дитя, но дитя, которое теперь очень быстро превратится в страдающего взрослого человека.
Очень мне грустно и больно, что ничего не знаю о Маечке; как она уехала? Временно или там останется для поступления в Вуз? Останется ли там навсегда Мар. Ник.? Неужели Маечке придется там жить одной?
Об И.В. тоже ничего не знаю, ибо хотя в телеграмме он говорит, что «пишу», но ни письма, ни открытки от него нет; м.б., он эвакуирован с ин-том; куда? Что с их квартирой? Боже, Боже, какая боль! Насколько было бы легче, если бы Вы не разоряли своего гнезда, и мы переживали это громадное горе вместе. В письме всего, что чувствуешь, не скажешь; я просто едва могу касаться этого горя.
Боюсь просить Тасеньку о письмах, ей это должно быть так тяжело! Пусть бы она взяла себя в руки и написала бы отцу; я не могу думать спокойно, как он там один страдает!
Сегодняшнее извести о Смоленске убивает и невольно заставляет думать о событиях по аналогии.
Была бы очень рада и благодарна, если бы Кож. Все-таки зашел; я бы могла с ним поговорить и просить его передать наш разговор Вам.
Крепко целую Вас всех, мои дорогие; пишите, т.к. много писем не доходит по назначению. Ваша мама и бабушка.
|