Письмо

12/III 45. Дорогая Таточка!

Задержался я очень сильно. Это вызвано исключительно материальными делами. Я хотел кое-что достать. Сегодня отправил посылку – там 6 платий (так в оригинале), большая полотняная наволочка, мужской костюм и 5 кг сала. Кроме того, у меня уже есть не менее 10 кг сала, готовальня и кое-какие ценные мелочи. Их я привезу с собой. Мне предложили взять с собой нашего Колю, чтобы его устроить в Суворовское училище. Ему нужно будет помочь. Первое время я хочу поместить его у нас. Когда он начнёт учиться, он будет, вероятно, жить в общежитии, но я должен буду за ним наблюдать. Это мой долг перед коллективом нашей части. С самого начала войны он на фронте. У него нет никого из родных. Его воспитывали в нашей части. Мальчик он очень хороший. Он обещал во всём слушаться и тебя и меня. Наше командование будет ему помогать. Его сейчас собирают и обмывают. Наш долг сделать из него настоящего человека. Я очень надеюсь на то, что ты меня в этом поддержишь и по мере сил мне поможешь.

Мои дела идут очень хорошо. Говорят, что я уже очень поправился. Немного работаю. Мне удалось сделать до конца одну работу. Когда я вернусь, не считая инструкций и участия в наставлениях, мне придётся писать уже большие работы по военной топографии. Одна из них в большой мере сделана уже после отъезда. Я получил много писем: от Брудно, от Соколова, от его жены и от жены […]. На днях мне присвоили очередное звание - старший лейтенант. По этому случаю Кацуба и Зыков прислали мне очень трогательное поздравление. Недавно мой товарищ Дымов уехал в Москву учиться. М.б. он будет у тебя. Со мной тут все очень приветливы. Вероятно, мне даже смогут устроить новый наган. Сейчас мне шьют новые брюки. На сапоги пока ещё нет материала. Обещают заменить шинель. Документы будут готовы не позднее, чем послезавтра. День отъезда ещё точно не намечен Он зависит только от меня.

Крепко целую.

Подпись.