Письмо

7.III.35. Киев.

Дорогая моя Танюша!

Представляешь ли ты себе мое волнение и потом радость, когда вдруг меня вызвали к телефону из Москвы? Сначала, по свойственной мне привычке ожидать всегда дурного, я заволновалась, думая, что у Вас что-нибудь случилось, но, слава Богу, мое волнение тотчас же сменилось радостью – услышать твой голос и весть, что у Вас все благополучно, а вызываешь, пот. что тоже волнуешься, не получая моих писем; пишу тебе, дорогая моя, часто, почти каждые два дня; очень обидно, если пропадают; но я думаю, что уже сегодня ты получила и, м.б., не одно, а два; писала опять третьего дня, а вчера Тасику, которое, верно, сегодня уже пошло со скорым поездом.

Какая это прелесть, если можно так удобно вызывать на разговор! Зайду здесь на станцию, чтобы спросить, можно ли и здесь так устроиться? Хорошо ли ты меня слышала? Я не особенно, а папа наверно не услышал бы и половины; час ты выбрала хорошо, в это время, конечно, все мы уже дома; страшно только – а вдруг не услышим звонка, если дверь из проходной будет закрыта; в этом смысле лучше звонить в 4-5-6-7 час., или утром, когда в кухне и проходной всегда кто-нибудь есть, но зато в эти часы наверно труднее добиться очереди; если можно, то проси звонить подольше и посильнее. Во всяком случае так или иначе, а поговорить можно, какое счастье!

Не знаю, хорошо ли я расслышала, что комнату Вам вернули; почему же тормозят еще ремонт? Удалось ли уже выселить из комнаты и втянуться в нее Вам? Значит, квартирный вопрос вошел в более благоприятную фазу; дай Бог Вам, наконец, найти хоть некоторый покой. Интересно, как поведет себя Прог.; какое было бы счастье, если бы она ушла. Нельзя ли опять поднять этот вопрос? Если же нет, то как Вы устроитесь? Я очень боюсь, как бы Вас там не обокрали; не держи там решительно ничего мало-мальски ценного, напр., белья, каково бы оно ни было. Не лучше ли было устроить там кабинет и положить там Нюру? Ведь в спальне нельзя же жить без всяких мелочей и покрасть их легче. Что касается меня, то я впредь буду еще осторожней: никак не могу прийти в себя и успокоиться по поводу исчезновения фотографий. Ну, кто их взял? Я их никуда не перекладывала, никому не передавала, ведь они там лежали и были целы много лет; приходится заподозрить только К.М., но с другой стороны никак нельзя в это поверить: во-первых, зачем они ей, во-вторых, она держит себя так, что никоим образом нельзя поверить, чтобы виновницей была она. Ну, где же они? Говорят, найдется, и ты наверно скажешь, что мама всегда разводит панику, а вещь, конечно, найдется. Я очень бы этого хотела, но где? Ведь мы перерыли все, даже места, где едва ли можно рассчитывать их найти; вчера искали у тетки и так же тщетно. Все мои старания что-нибудь вспомнить, не ведут ни к чему, мучаюсь, если вспомню ночью – не сплю, но все это делу не помогает. Загадка остается загадкой. Остается пойти к гадалке; пока что вчера мне гадала тетка и представь – все выходит потеря и предательство, совет не доверяться близким людям и т.д., все в таком роде; но все же я не могу с уверенностью обвинять К.М.

Посылаю тебе новую картинку и прошу на всякий случай прислать мерку, старую я потеряла; м.б., удастся что-нибудь сшить здесь.

Крепко целую тебя, моя голубка, буду ждать нового звонка. Поцелуй девочек и передай сердечный привет И.В.

Твоя мама.