Письмо

13/VI-33 г. 7 1/2 вечера.

Дорогая моя, милая Танюша!

Сию минуту пришла твоя телеграмма, но Папы и Мамы нет дома, - они на зрелище, смотрят всякие упражнения на стадионе и верно поздно вернутся. Я давно хочу тебе писать, как только освободилась от уроков, но все какие-то дела. Сегодня бегала на […] к швее, то бегом за деньгами за уроки, которые теперь трудно получить, но все же я понемногу, думаю, все дополучу. Но все это не важно и вообще о моей персоне нечего распространяться, а вот чему я страшно рада, а Ты, моя голубка, верно и еще больше, - тому, что все же бедным Маме и Папе удается хорошо отдохнуть и покушать лучше, чем они ели в последнее время здесь, хотя, по-моему, наши обеды еще превосходны, но думаю, что Папа всегда не доедает, уж очень он мало ест, а работает страшно много и чересчур старательно, но… все же очень приятно, что его оценили, выказывают ему внимание и пр. Я страшно этим довольна и за него, и за Мамочку, - видимо их обоих все это растрогало. (Папа расскажет Вам все подробно.) Затем удалось устроиться вот под Москвой, - это тоже радость (тьфу, тьфу, - шло бы все и дальше хорошо), т. что, даст Бог, они отдохнут и телом и душою.

Мама сразу, по-моему, ожила! Она безумно любит Тебя и детей и перспектива свидания сразу изменила и ее выражение лица, и дала утраченную энергию, интерес и проч. Она прямо сразу помолодела на 10 л.

Я с ужасом думала, как это они просидят лето в городе, или Папа поедет один, а Мама останется! Ведь она тоже подалась страшно и поправка теперь нужнее, чем когда-либо раньше. Итак, - вы увидитесь уже в Москве! Ура! Теперь еще заботит нас вопрос о Вашем лете. Неужели никуда нельзя будет двинуться поближе к ним? Чтобы и видеться, и не быть в городе? Маму это удручает, конечно. Да и не мудрено… Жизнь кошмарная у всех порядочных людей и просветления не видно. Моя единственная мечта съездить в Херсон остается мечтою, т.к., где там остановиться? – даже не знаю, есть ли не дорогие гостиницы, и там, говорят, голод, голод почище Киевского, а на кладбище страшно и сидеть одной!! Вот и поезжай.

Я живу изо дня в день, ни о чем не загадывая: как будет, так и будет. Были бы только все любимые люди живы, здоровы и – сыты! Звонок.

12 ч. ночи. Наши вернулись в 9-м часу. Очень довольны. Едва Мама начала разогревать обед, - пришла Валент. Ив. и начались разговоры о поездке. Говорят, что это (Покровск.) 1/4 часа езды от Москвы! Вот так прелесть, если даже и час! Надо еще кого-ниб. подобрать в компанию, чтобы было приятнее, веселее. Мама подумала об Ольге Ант. Она очень хотела бы, если возможно. Посмотрим, как и это устроится?

Вам-то будет хорошо, но я не буду уже читать Твоих писем, моя дорогая, ибо мне Ты так писать не будешь (Вернее –вовсе писать не будешь.) и потому я буду здорово обо всех скучать, но что делать, - такова собственно моя доля вот уже скоро 15 лет! Сколько-то еще их остается?

Не хорошо завидовать, но не могу! Завидую нашим, что они увидят Тебя, моя дорогая, и Твое «семейство». Все же мое желание Вам всякого добра, мои дорогие, сильнее моей зависти. Будьте же здоровы и сыты, тогда будете и счастливы, т.к. Нам только «этого» не хватает для полного довольства жизнью. Все остальное преходяще, всякие чортовы козни и пр. Все «изживется», как говорит всегда Ваня, - оно и верно. Ждем с нетерпением Твоего письма. Как-то там все обстоит у Вас?

О нас нечего и рассказывать. Ты обо всем знаешь, а теперь Мама и П. все расскажут. Услышите хорошие вещи. Прямо дверь не затворяется от нищих – голодных. Сколько детей! На днях сама видела, как везли целую площадку, набитую малыми ободранными детишками, которых ловят, прямо, как собак в будку, и куда-то тащат. Один ужас смотреть на все это.

Погода угрожающая для хлебов, не хватает еще неурожая!

Мы были в студии на Паяцах и Севильс.Цирюл. Мусенька отлично провела аккомпанемент обеих опер. Но как она исхудала от этой работы! Страсть! И где они будут жить и как летом – не известно. На […] говорят опасно и что ужасная езда на лодках, - ну ее, - ни за что бы не поехала туда с Мишей, да и самим жутко вечно возиться с лодкой.

Ну, надо кончать, дорогая моя Танечка. Уже теперь, к сожал., не скажешь «Бомбочка». Спроси девочек, чего мне им прислать с Мамой: сладенького или картинок, и каких – пересним., или наклеивать?

Горячо, горячо обнимаю Тебя, моя родная, расцелуй детишек и передай сердечный привет Ивану Васильевичу. Тв. тетка Н.

Надежда уехала в Свят. на службу, - так мне 5 р. и не отдала и верно, и забыла!!