Письмо

Милая и дорогая моя Танюшечка!

Меня очень огорчило твое письмо от 15. Оно полно такого мрачного пессимизма, что у меня самого надолго испортилось настроение. Правда, те причины, которые повергли тебя в этот пессимизм, в настоящее время ликвидированы, и ты сейчас, вероятно, не испытываешь уже такой меланхолии. Я послал тебе в Киев два письма – от 12 (родителям) и 18. В них я сообщал о том, что тщательный анализ ситуации здесь вынудил меня сделать заключение о нецелесообразности оставаться в Т. на длительную работу.

Расстояние, нас разделяющее, приводит к тому, что мы узнаем о переживаниях друг друга не как о явлениях данного момента, а как о неких исторических фактах. И часто приходится не сопереживать их и не сочувствовать им, а только их комментировать.

Так мы наблюдаем свет от звезд, который вышел от своего источника 10 тысяч лет тому назад.

Из твоего письма я усматриваю, что летние планы у вас носят ералашный хар-р. Никто не знает, где, с кем и как он будет проводить время. Опять только у тебя одной имеется одно твердое решение ехать в Таращу. Но ехать туда одной мне представляется мало интересным. Зачем и для чего тогда поедет с тобою Стеша? Ведь она и у В-х не выполняет функций дом. работницы, а как компаньонка она для тебя интереса не представляет. И почему вдруг маленький Миша едет туда же, когда он предполагал раньше ехать на реку? И вообще, Тараща представляется мне порядочной дырой, где единственным интересом является «ветер» в его природной непосредственности. Но я, впрочем, не знаю хорошо этого места. Но слышал, что дорога туда тяжела и непонятна.

Но с другой стороны, что же делать. Сидеть на вилле Гершуни и млеть от жары – мало интереса. Найти дачу под Киевом нельзя. Действительно, ничего не придумаешь. Очень сочувствую положению бедных родителей. Их поставили прямо в безвыходное положение. Между тем, им отдых абсолютно необходим. Тараща же для них совершенно не подходит.

Когда же вы думаете отправляться в Таращу? Сообщите об этом заранее, чтобы я начал писать тебе по новому адресу.

Страшно огорчили меня все твои «болести». Они действительно имеют своим источником психику, нервы. Начни лелить их. Попробуй внушение. Конечно, надо помнить и о причинах, которые вызывают эти явления. Наша теперешняя жизнь полна таких волнений и мучительных переживаний, что никакая нервная система не может оставаться в равновесии. Я до сих пор не могу прийти в себя после обнаружения гнусной измены в Армии. Ведь это же самый чувствительный нерв у нас, наша главная опора и защита. Сегодня утром был поражен сообщением о новом достижении наших летчиков – о полете через полюс в Америку. Действительно, лучше наших летчиков нет нигде в мире. Они не знают неудач и делают такие подвиги, о которых не смеют и не могут даже думать другие. Вообще, наша действительность полна таких противоречий – грандиозных достижений и тяжелых поражений.

Мне бы очень хотелось, чтобы ты использовала Ел. Ос. Тебе надо приодеться. А в М. ты сделать этого не сможешь. Все равно, наш бюджет нам никогда не удастся сбалансировать. Поэтому следуй правилу «довлеет дневи злоба его». Сегодня делай туалеты, а завтра будет думать о другом.

Я, вероятно, выеду из Т. в конце июля (после 25). С билетами здесь туго. Спекуляция! Этим сказано все. Надеюсь, институт поможет достать билет. Значит, к 1 августа буду в М. Сколько времени я там задержусь, не знаю. Если договорюсь о работе с Зик., то, возможно, он заставит остаться в М. и сразу приступить к работе. Так, по кр. мере, я понял их твоего письма. Конечно, еще вопрос, захочет ли и сможет ли он ждать меня. Тогда придется походить по М. и поискать работы. Еще раз побываю в Лен. библиотеке. Мне бы самому оч. хотелось бы хоть немного побыть с Вами и действительно отдохнуть. Здесь я занят немного, но суеты много. Кроме того, утомляет жара. Обстановка здесь также нервная. Поэтому трудно считать пребывание здесь за отдых. Но, возможно, придется. Это будет очень неприятно, п.ч. стосковался я о тебе уже страшно. Все твои страхи о том, что от тебя «отвыкну», что здесь меня соблазнит местная Дульцинея и пр. – все это «страхи темноты и расстояния», т.е. по сути – детские страхи. Ни о ком другом, кроме тебя одной, я не думаю, ни на кого не смотрю и никто мне не кажется милее тебя. Всем этим куцым далеко до моего зайки. Я, очевидно, однолюб, т.е. очень ограниченный в своих вкусах и потребностях человек. Вот Васенька – другого сорта. Он не может любить одну. Ему нужны смены. Даже алименты его не страшат. Прошу тебя отогнать свои страхи и сомнения и быть спокойной за твоего друга. Для меня самое большое страдание – это быть вдали от тебя, тебя не видеть, не чувствовать. И свое решение о Т. я в значит. степени принял под влиянием субъективных личных чувств. Не захотел чувства менять на заработки, хотя и знаю, как нам будет трудно зимою. Но я предпочитаю вместе переносить трудности, чем раздельно жить без нужды. С милой и в шалаше рай – это для меня сохраняет полную силу и значение. Надо только, чтобы и милая не роптала и не пилила своего легкомысленного спутника, у которого уже появились седые волосы, а в уме ветер и любовь.

Твои обе посылки я получил. Шли они по 10 дней. Последняя – роскошь. Один лимон сгнил, остальные в чудесном состоянии. Сыр – роскошен. Чай – бесподобен. На днях мне дадут электрочайник, и я стану блаженствовать. Большое тебе спасибо. Из рогожки (великолепной) Н.Ф. начнет мне шить брюки.

Вчера узнал новость: дочка Турко вышла замуж, т.е. «расписалась». С «ним» она спозналась в гостинице, его № был напротив их. Ему лет 30, работает он в ЦК. Дело было решено молниеносно. Познакомились они при мне, причем свела их Лилия Григ., которая пригласила молодого человека принять участие в прогулке в парк. Т. страшно огорчен: Нина до с. п. была у него верной слугой, варила обед, стирала, караулила квартиру. Теперь все накупленное имущество в опасности: воры вычистят все при первой же возможности. Новая жена Т. имеет две службы и отсутствует с 8 ч.у. до 7 ч.в.

Относительно М.Н. я тебе писал. Т. действительно собирался все время в М., но его не пустили, причем выяснилось это в самый последний момент. Там он, я думаю, объяснится с М.Н. Мне представляется, что она мало проницаема для чужого опыта. О сроке договора Т. она знает, т.к. сама мне говорила. Но ей не хочется верить, что все разбито. Она еще надеется, что можно осколки склеить. В начале августа Т. будет в М. (поедет на курорт) и там встретится с М.Н. Конечно, пред отъездом я с ним переговорю о том, что при встрече с М.Н. д. буду ей сказать правду. […] в пользу Т. я не могу. И, конечно, ни на одну минуту не допускаю мысли войти с ним в заговор против М.Н. Этим подозрением они сильно меня обидели.

Я завидую вашим киевским пиршествам: свеж. картошка, клубн., землян., зелень. Здесь ничего нет. Появилась малина – 5 р. кило!

Кончаю. Завтра в 8 ч.у. лекция, надо подготовиться. Делами Ш. я занят мало – ему все некогда. Все вечера он где-нибудь проводит по делам. А без него мне делать нечего. До с.п. не успели прочитать написанную мною работу! Склока здесь продолжается.

Передай сердечн. привет родителям, тетке, дяде Феде, моим сородичам. Девочкам я написал каждой отдельно. Оч. рад их успехам.

Тебя, мою дорогую и любимую, нежно и горячо целую. Твой любящий В.

20/VI-37.