Письмо

3.III.36.

Дорогая Танюша!

Не хочу еще откладывать писание письма, хотя ничего приятного сообщить не могу. Не знаю, где эта веселая, хорошая, радостная жизнь? У нас по крайней мере жить не весело: каждый день приносит печальные (более или менее) известия; вот за два дня у нас 2 смерти: вчера хоронили Ив. Мат., помнишь – наш сторож: он умер от уремии: хотя он и пожилой человек, а пожить еще мог бы; нам же это напоминает и о нашем приближении конца. Сегодня же у нас в доме уже потрясающая драма: в квартире дяди Феди жил Володя Станиш., и вот сегодня ночью, вернувшись откуда-то домой, отправился в уборную и там повесился; хотя жена скоро пришла туда за ним, а затем вызвали Хахут. и Скор. пом., но было уже поздно, и привести в чувство его не удалось. Причины пока наверно не знаем, но, по-видимому, теперь обыкновенная вещь – растрата. Оказывается, что он уже не раз пытался покончить с собой, но жене удавалось его удержать. На всех жильцов это произвело крайне тяжелое впечатление.

Хоть бы что-нибудь радостное могла сообщить тебе! Приходится благодарить судьбу уже не за радость, а просто за то, что нет особенных горестей.

Сегодня получили письмо от бедной тети Оли; дело ее все еще не кончено, и она сидит, как на угольях, боясь каждого звонка, когда могут приехать и забрать все ее имущество, не имея на это никакого права. Письмо ее заканчивается маленьким удовлетворением: финанс., который пытался ее утопить и давал неверные сведения, уже арестован, о чем она узнала, заканчивая письмо; очень ее жаль; живет на средства Ксаночки, которая работает с утра до вечера.

У нас пока благополучно, но при таких постоянных драмах вокруг становится еще беспокойнее за своих близких. Меня очень удручает папина большая нагрузка; мне бы очень хотелось, чтобы он отказался от одной службы, но уж до конца года придется дотянуть: он ведь ни за что не бросит во время занятий; он очень устает, и работа его не удовлетворяет тем более, что сколько ни работай, все находят, что мало, что надо еще и еще больше тянуться выше всяких сил.

Тебе, верно, будет интересно узнать о тете Жени. У нас на днях был брат Геор. Вас., Ал-р В. с женою; он провел год в Красноярске, куда летом приезжала к нему жена, кузина тети Жени; приблизившись настолько к Иркут., она съездила туда и вот рассказывала о жизни тети Жени; молодец женщина! Она удивительно удачно устроила свою жизнь; в И-е пользуется всеобщим уважением и любовью, учеников и у-ц имеет уйму; к ней так же записываются за месяцы вперед, чтобы получить место, как к знаменитым врачам; зарабатывает не менее 2000 р. в месяц; хозяйством у нее заправляет та дама, которую она подобрала с девочкой лет 4-х в тяжелые годы; теперь это уже «разведенная» женщина, хорошая пианистка и певица – создание тети Ж.; жизнь у тети совершенно такая, как была в былые годы: работает, правда, много – с 8-ми до 8-ми, потом играет в винт, а в выходной день – день приемов, посещает ее масса людей; массу внимания видит в моменты болезни, получает много цветов и вообще всяких знаков внимания; дом – полная чаша, запасы варенья, соленья и т.д.; здоровье в общем хорошее, только плохо работают ноги – подагра, т.ч. уже два года не выходит на улицу; квартира из 4-х комнат, одну она сдала своим хорошим знакомым, т.ч. живут одной хорошей семьей. Благодаря своей вере в загробную лучшую жизнь (она теософка), она живет спокойно и спокойно ждет конца и перехода в «лучшую» жизнь; слава Богу, можно порадоваться за нее и пожелать еще много лет такой же жизни.

И вот смотрю я на бедную нашу Маргаритку, как не удалась ее жизнь, нигде нет у нее удовлетворения: семейная жизнь не только не удалась, но сейчас представляет из себя нечто непонятное, мучительное, безвыходное, и нет у Мар. ни сил, ни характера, ни, правда, возможности выйти из этого, становящегося просто унизительным, положения; я не понимаю ее; великодушие или равнодушие, мне непонятное. Доходит до высшей степени; поведение М.М. тоже изумительно: он совершенно уравнивает в своих отношениях Марг. со Ст., а последняя становится все больше и больше на положение Марг.; что-то непостижимое! Маленький, но по моему много говорящий, момент: из Москвы он привез им одинаковые подарки: цветочек Мар., - цветочек Ст., чулки Мар. – чулки Ст., а раньше как-то было еще лучше: советовался с Марг., как ему быть: т.к. Марг. любит духи, то ему хочется ей подарить духи, но хочется подарить и Ст., а денег на двух нет – как быть? Марг., конечно, посоветовала подарить Ст., и он этот совет принял, и Марг. осталась без духов, зато Ст. получила полное удовольствие. Ну, что ты на это скажешь?

Ты представляешь себе, конечно, как мне больно такое положение Мар. и как тяжела невозможность вырвать ее из него; конечно, не связывай ее Миша, или имей мы средства, чтобы в достаточной мере их обеспечить, можно было бы настаивать на разрыве, а при нынешних условиях – как ей помочь, что посоветовать? Очень бы мне хотелось, чтобы она съездила к Вам, в Москву, освежилась бы от своего «колхоза»; но она еще теперь выдумала новое препятствие – не хочет, даже если бы была возможность, ехать одна, а хочет показать Москву и другую жизнь Мише; это, понятно, удваивает все трудности и без того большие.

Ну, вот тебе, дорогая, наши перипетии, мало интересного и приятного.

Как-то подвигается поправка Маюшки? Как школьные дела? Чем решаете относительно ее занятий? Как Тасенька?

Ты ничего не пишешь о радио, работает ли оно? Нас это очень интересует?

Ну, надо кончать и приниматься за глажку: Кс. Мих. все еще не вполне оправилась; Юл. Вл. постирала, а я уж поглажу.

Крепко, крепко целую тебя и девочек. И.В. шлю привет.

Твоя мама.