Письмо

Дорогая тетечка!

Во-первых, поздравляю Вас с наступающим Новым Годом! Передайте поздравления и самые хорошие пожелания Мише, Гале и Иришке! Она теперь такая большая, что уж и не знаю, устраиваете ли вы ёлку? Мы, конечно, заняты подготовкой к этому мероприятию. В этом году к нам на «встречу» хотела приехать Таня с мужем и детьми, - мы, конечно, очень рады, но «положение обязывает», надо хоть елку достать покрасивее, а их, красивых-то, в городе не найдешь. П.Г. ходит ищет, но пока не нашел. Девчонки ждут- не дождутся праздника. А мне все хлопоты. Вот велели им в дет. саду сшить платья-снежинки. Купила я белого батиста, и теперь вышиваю на нем голубым шелком эти, - будь им неладно, - снежинки. А Петр смотрит – говорит, бледно. Ну, что я могу сделать, ведь все темные шелка линяют, 100 р. за материал отдала, сделать на 1 раз – обидно ведь. Да и работы сколько! Мне вот очень хочется письмо написать, а этот батист со стола на меня «укоризненно смотрит». Я уж рассчитала, - только на перед надо 25 снежинок, а я за день 7 могу сделать, они большие, внизу… Значит 3 1/2 дня одно платье, а надо уж минимум 2, малышам. А Ирке велели «платье хлопушки», - из яркого материала, а по подолу нашить хлопушки… Бог мой, ну была бы одна, а для трех – ну когда же я это все успею!

Работа тоже не стоит. Недавно была я опять в М., две недели там провела, в ин-те дали творческий отпуск. Дела все, кажется, сделала неплохо. Подписала к печати реферат диссертации, теперь он уже печатается, вчера правила корректуру, так что все в порядке. Даже «сверх плана» за эти 2 недели написала и сдала еще одну статью, - это уж вовсе «отлично». Но вот вернулась оттуда – не то что выжатым лимоном, а просто мертвым телом. До того дошла, что ни есть не могу, ни спать. Совсем. В М. эти две недели едва часа по 2 спала, да и то «в полу-сон», а тут и вовсе. Порошки глотаю – руки-ноги не шевелятся, будто сплю, а все слышу, а главное, никак не могу в голове поток мыслей остановить, мозг работает, как часы. И так 4 дня уже в Туле мучилась. И днем «сплю», и ночью, а по существу заснуть не могу. Пошла к врачу, - уж на что не люблю этого дела. Так, знаете, меня в поликлинике санитарка подруки в кабинет вела, так из стороны в стороны шатало. Ну, врач хорошая попалась, тут же на приеме массаж какой-то головы сделала, вроде даже лекарств не дала (верней, их в аптеке не оказалось), - ну, как гипноз, - пришла домой, съела снотворное – заснула. Вот уж 3 дня как сплю, хоть и плоховато, но не сравнить. И человеком себя чувствую, - видите, даже пишу. А то сяду за машинку, заголовок отстучу – и больше не могу, иду скорей ложусь…

Ох, что-то все получается, что в каждом письме я Вам вроде бы всё одно и то же пишу… Неужели в самом деле вся наша жизнь такая муторная, из одних болезней и бессонниц состоит? Нет ведь… А как станешь писать, так все это под руки лезет…

Наверное, это потому, что главное содержание жизни нашей – это работа, а о ней очень трудно рассказывать. Внешние ее показатели как-то «статистичны», - ну, написала статью, другую, пятую… Это просто «факт», а факты сами по себе никогда не интересны. Интересна, «общечеловечна» только «история факта», «как?», «почему?», «зачем?». А это все уже узкие специальные вопросы, когда речь идет о работе.

Сейчас я работаю над одним очень важным, по-моему, и очень интересным теоретическим вопросом, - конечно, формулировка его – «типы лексических значений слова», - Вам мало что скажет. Вопрос этот совсем, совершенно в нашей науке не разработан, и как я узнала на днях в Ин-те Языкознания Ак. Наук, им в стране не занимается никто. И это не случайно, п. что на Западе кое-что делают, но для того, чтоб получить результат, надо пересмотреть некоторые положения, кот. у нас, как аксиомы. Главное же, что в число этих положений попадают не только специально-языковедческие, но и логические определения, напр. определение понятия как категории мышления. Это уже «почти философия». Мои выводы, - пока еще предположительные, но внутренне для меня, очень достоверные, - противоречат принятой точке зрения. Дело было бы совсем плохо и безнадежно, если б не кибернетика, - на нее я полагаю надежду. В М. идет работа над созданием и усовершенствованием кибернетических машин, дающих перевод с одного языка на другой, и практика этой работы показала, что только применение т. наз. «методов структурной лингвистики», - а для наших «китов» это красная тряпка, которой дразнят быка, - дает положительный эффект. А мне эти «методы», во всяком случае многое в них, очень помогает, дает базу и основу… Вот я и связываю с этим свои надежды. Но, м.б., и зря. В посл. день в М. мне сообщили печальные для меня вещи, - впрочем, пока еще не проверенные. Но как бы там ни было, заниматься теми же вопросами я буду и впредь, независимо от конъюнктуры и не обольщаясь надеждой скоро кончить и благополучно напечатать работу. Дела хватит лет на 8-10, м.б. и больше…

Приближается время идти в ин-т на занятия. Надо еще подготовиться немного. Поэтому я сейчас кончу письмо, хотя, как всегда, хотела еще о многом написать, - в частности, о лете. Спасибо Вам за такой подробный рассказ обо всем, - а как оно будет, не знаю. Все-таки Петр Григ. очень боится всяких переездов с детьми. Иногда как-будто начинает сдаваться, а то вдруг снова: «нет! нет! рано! опасно!». Ну, да до лета еще порядочно.

В эти дни, когда мне было совсем плохо, мы было решили, чтоб мне взять месяц за своей счет, или 2 недели, и съездить отдохнуть в дом отдыха куда-ниб., а м.б., в Киев. Сейчас, кажется, «обходится», - без крайней нужды я не буду этого делать, но на всякий случай напишите, как, по Вашему мнению, это было бы возможно, приехать недельки на 2? Как с гостиницами? Можно ли устроиться? (На всякий случай. П. что если уж придется брать отпуск, мне то бы очень хотелось повидаться.)

Ну, целую Вас крепко. Привет Гале и Мише. Целуйте Ирочку.

Привет от всех наших. Ваша любящая Майя.