Письмо

19/II-72 г.

Итак, здравствуйте!

Пишу вам в застенках общежития, куда я попала после длительного путешествия на самолете, автобусе и трамвае. Я улетела на самолете, который уже стоял на аэродроме, то есть на запасном. Наш 117 еще не прибыл из Москвы, и мы улетели на этом. Нас было 10 человек: 7 мужчин и 3 женщины (2 девушки и одна старуха). Огромный четырехмоторный самолет был совершенно пустой, за исключением последнего, самого маленького, где были мы, да и то со свободными местами. […] было больше пассажиров.

Прилетела в Улан-Удэ в 16.30 улан-удэнского. Об этом говорила и моя телеграмма, которую вы должны были получить.

Съели мы индейку разом, как мы с вами и предполагали. И вообще наелись всякой всячиной. Встретили меня девочки очень хорошо, чуть было не задушили в объятиях, хорошо, что я успела поставить на пол сумку с продуктами, иначе я бы упала. Хорошо, что вы вынули мне консервы, и так было очень тяжело.

Сейчас уже вечер, пять минут седьмого, в девять сорок мы пойдем в «Дружбу» на «Руслана и Людмилу». Хотя, по правде говоря, я этого не заслужила.

Сейчас я сознаюсь вам в своем грехе: я сегодня пропустила первый день занятий: просто не смогла подняться с кровати, не было сил. Но ничего, думаю, все обойдется.

Кстати говорят, что здесь есть репейное масло, так что, если оно есть, присылать пока его не нужно.

Пока новостей мало, ведь времени прошло немного. Но, конечно, они будут.

Я думала, что в мае будет уже сессия, а в июне – практика. Может быть, я приеду на практику в Новосибирск, потому что идут слухи, что Нов-ск для нас открытый город (пока).

А как живете вы? Как Оксана и Таня? Как у мамочки с работой, а у папочки – с книгой? Как у Черем. вообще. Как Кутенька и Ксюшенька? Пишите подробно, отвечая на все мои вопросы.

Пока всё. Целую вас всех, ваша Лена.