Письмо

Осень 1952 г.

А привет моей девчонке!

Парламент выражает свой гневный протест против попытки дискриминации Аленки. Никаких Алешек! Только через труп. Не успел еще сродниться и привыкнуть к милой Аленке, как тут вносятся на утверждение совершенно дикие предложения. В общем, при рождении мальчишки картина вырисовывается следующим образом.

Справа и слева лежат 2 бездыханных трупа родителей (как знак протеста против имени Валька и Алешка), а посередине ползет детеныш, которому так и не было подобрано имя.

Володька, еще туда сюда. Почему мы без звука с большой радостью согласились на Аленке? Неужели нет таких же хороших мужских имен? Подумайте, т. Заславская, и к следующей сессии парламента доложите о результатах ваших дум.

Очарован «Садко». Какая чудная вещь! С удовольствием посмотрел бы еще раз. Мы уже с тобой неоднократно говорили, что такую большую красоту надо обязательно чувствовать вместе. Когда приеду к тебе, то посмотрим эту былину еще раз вместе. В основном мне не понравились (главным образом из-за внешнего вида) 2 персонажа – птица – у нее д.б. совершенно другое лицо, и восточный царь (с которым Садко играл в шахматы), от которого так веет арийским (так много евреев в шутку называют себя) духом, что прямо невозможно. В остальном, я только наслаждался и впитывал в себя красоту. (Продолжаю другими чернилами – авторучки не хватило.) Говорят, что в «Правде» ее разругали из-за идейных соображений. Мне картина очень понравилась.

Танюша! Давай еще раз затронем следующий серьезный вопрос и настроимся на соответствующий хороший лад (также как 3-х годичная полярная зимовка). Мы с тобой сейчас являемся одним существом и с этой точки зрения должны рассматривать все свои поступки, мысли и характер. Мы стоим на пороге новой счастливой жизни. Если бы ты приехала сюда, то это была бы огромная жертва с твоей стороны. К счастью, в этом не будет необходимости. Но если и я бросаю работу, на которой пользовался определенным авторитетом и уважением, получал приличные деньги (мне сегодня заполнили партбилет за 5 м-цев и там фигурируют следующие полуастрономические цифры: 1800-1400-3200-2430-1405 р.) и начинать все сызнова, то здесь нам надо привыкнуть к мысли о моем новом скромном месте. Конечно, если бы не было известного нам объективного фактора (а сейчас он, по-видимому, приобретает еще большее значение), то вопрос решался бы моей работоспособностью, моей настойчивостью и трудолюбием, способностями. Мы не будем, конечно, заниматься бесполезными и противными предвидениями, но спокойно должны привыкнуть к мысли о трудности устройства на работу, о моем скромном месте. Конечно, моя родная девочка, ты и без этого все хорошо понимаешь и смотришь просто на неизбежные вещи. Это я пишу в основном для себя. Несмотря на то, что чувствую себя спокойным и сильным, прошу тебя, Танюша, при малейшем намеке с моей стороны по поводу новой ситуации (в Москве) давать мне самый решительный отпор и требовать от меня прекращения раздумываний по поводу объективных вещей. Я думаю, что до этого дело не дойдет, т.к. рядышком будет милая и родная Таня. Повторяю, что я не занимаюсь копанием, а затрагиваю один из важных вопросов устройства нашей светлой жизни. Выслушаю от тебя ответ и больше в этой теме возвращаться не буду (я уже тебе раз обещал, но это относилось к устным разговорам).

Что сказать еще тебе, родная жена моя. Живу, работаю. 2 1/2 дня занимался по поручению райкома (меня хотели послать на 10 дней в командировку в район читать лекции о XIX с., но Сафьян добился отмены – я бы поехал с уд-

(нет окончания)