Письмо

15/Х-52.

Мой хороший!

Все-таки, это очень неправильно, что мы с тобой не вместе. Хотя бы потому неправильно, что это пагубно отражается на моей работе. Вот мне нужно готовиться к завтрашнему занятию кружка, и я совсем уж взялась за дело: раскрыла книгу, зажгла лампу, взяла ручку и бумагу. Но тут я почувствовала, что мне не достает тебя, что просто необходимо твое тут присутствие. Чтобы ты где-нибудь рядышком занимался своим делом, и время от времени можно было тебя поцеловать. И чтобы ты меня ругал, когда я отвлекаюсь от дела. И чтобы впереди была еще целая ночь, когда можно совсем не думать о делах и целиком принадлежать друг другу… А еще впереди чтобы было воскресенье с театром, с вечерней прогулкой по мосту, со всем богатством, всею радостью жизни… Когда же этого будет, Мишенька? Когда же она начнется всерьез, по-настоящему, наша с тобой жизнь? Как хочется, чтобы это было скорее!.. А писем от тебя все нет и нет. Пойми же, Миша, еще совсем немножечко, и я умру от тоски… Сижу и смотрю на нашего красавца – льва, и хочу только одного, быть с тобою! Нет, если ты приедешь на праздники, я больше не отпущу тебя ни за что…

16/Х-52 г.

Ну, слава Богу! Сразу два письма. И сразу – веселая улыбка на лице, а то ведь я уж совсем начинала тревожиться. Сегодня пришла домой, вижу – опять нет письма (а их папа спрятал), так уж подумала, не заболел ли ты. Все-таки, как долго идут письма! Первое, дорожное шло пять дней, а авиа – три.

Я очень-очень рада твоим письмам, Мишуня, рада тому, что у тебя так светло на душе. И вообще всему рада, хорошо мне… Но то, что ты пишешь о сроках, меня просто подкосило. Неужели тебя не отпустят до конца года? Это просто ужасно! Конечно, мы сумеем взять себя в руки в случае необходимости, но пока даже мысль об этом ужасает. Приложи всю свою энергию, родной, пусти в ход все чары, все красноречие и пусть они тебя отпустят! А уж 7 ноября я не знаю, как и дождаться. Когда праздники будут поближе, мы с тобою все обсудим подробно, как лучше сделать. А вот я думаю: нельзя ли тебе приехать не Казанским, а каким-нибудь проходным поездом, чтобы он выходил вечером, или хоть рано утром? А то так жалко времени: ты приедешь 7-го в 3 ч. дня, это уж не то. М.б. можно?

Значит, ты тоже скучаешь обо мне? Да, муж? И я. Я сегодня сон видела, что ты здесь, я тебя увидела, обрадовалась и думаю: «что же я так убивалась, если он еще не уехал?» А ты как будто свел дружбу с братцем – Юркой и меня это печалило. Когда ты приедешь на 7 ноября, я с тобой ни на минуточку не расстанусь и даже на кушетку не отпущу, так и знай…

Да, Мишуня, ты пишешь, что весть о нашей женитьбе вызвала в посёлке «соответствующую реакцию», до которой нам нет никакого дела. Отсюда я заключила, что это была реакция плохая, п.ч. если бы хорошая, то нам было бы дело. Но какая же именно? Мне это совершенно не понятно, поскольку меня там никто не знает, и судить по существу народ не может. Но плохая ли, хорошая ли реакция твоего «окружения», меня она очень интересует (хотя бы потому, что тебя она не может не трогать). Поэтому ты мне все напиши, а я тебе обещаю ни капельки не расстраиваться, даже если ваш народ отнесся к делу неодобрительно.

Ужасный зверь Кризис носится по всей комнате, портит мне жизнь, а время от времени непосредственно впивается зубами мне в руку. Совершенно негодное животное!

Насчет обид ты, конечно, прав. Но для этого нужна именно полная, стопроцентная уверенность друг в друге, а она сразу не может возникнуть. Я же потому и обиделась, что тебе неприятно, когда я на тебя смотрю, что это означает недостаточную любовь. Ты мне 50 раз объяснял, что это не так и я все «простила», но если бы я совсем твердо знала, что ты очень-очень сильно, глубоко-глубого любишь меня, я бы, конечно, не стала обижаться. А для такой уверенности мало слов, даже самых хороших, самых проникновенных. Нужно изо дня в день чувствовать эту любовь то в одной, то в другой, то в третьей форме, и тогда появится эта твердая уверенность. Я знаю, что у нас она будет, и скоро, но на первый, на второй день её, мне кажется, еще быть не может, и отсюда минутные сомнения, отсюда «обиды». И А.В. ведь тоже прошла через этот период, помнишь? А вообще, мой любимый, не будем много думать о том, что и как будет, что и как должно быть. Мы любим друг друга, мы очень счастливы. Мы сделаем все для того, чтобы сохранить и укрепить это счастье, а в остальном жизнь покажет нам, как что будет складываться. Пойдет все легко – хорошо, будем считать, что это – награда за прежние трудные годы; а будут трудности, что же, мы, конечно, не станем опускать руки, сумеем их преодолеть, лишь было бы желание. И мне кажется, не следует настраиваться на легкую жизнь, чтобы потом маленькая царапинка, мельчайшая трещинка не показалась большим оврагом. А диалектика учит, что без противоречий движения не бывает, будут они и у нас, но противоречия роста, которые сделают жизнь еще богаче, полнее, напряженнее… Ну вот, сама стала рассуждать! За это полагается бить.

Я очень рада, что ты добываешь «частушки», хочется скорее услышать твое мнение. А где ты увидел «Горе»? Неужели ездил в Казань? С кем? Кушаешь ли ты «грильяж»? Или ты и без него часто обо мне вспоминаешь? Напиши мне про Марка Львовича и про Катю. И про его жену, которая меня так не любит. Она тебя ругала?

Послезавтра будут готовы фотографии. Посылать тебе не буду, а только опишу подробно о моих делах. Сегодня целый день занималась, сделала не очень много, но, все же, и немало. Принимаюсь за труды членов политбюро (штук 20 брошюр), а потом останется 55 работ простых смертных и с сельским хозяйством будет всё. Но это еще будет не так скоро. Сегодня мне дали новую комсомольскую нагрузку: натаскивать Раечку Фоменко, которая никак не может сдать философии. Вообще я не против, но боюсь, что это пагубно отразится на моей учебе, п.ч. говорят её надо не контролировать, а именно натаскивать, т.е. проходить с ней всю программу, пункт за пунктом. Это требует большого времени, особенно если сама занимаешься другим предметом. А еще у меня кружок будет брать 2, а то и 3 вечера в неделю: сам кружок, подготовка к нему и семинар пропагандистов. Так что, миленький дружок, твоя супруга будет человеком очень занятым. А английский… Одна надежда, что умный ученый муж будет помогать мне совершенствовать свои познания в этой области.

Вчера «доперечитала» первую часть «Журбиных». Все-таки очень хорошая книга. Никак не могу допытаться, читал ли ее ученый муж, он же принц-супруг? Еще новость: получила получку, 320 р. Отдам сейчас папе за пропитание 250 р. и останется 70 р., которые, конечно, скоро растают. Тогда я пойду к дорогому другу А.Б. и скажу: Александр Борисович, а дайте мне денежек немножко». Он и даст. А ты меня презирать не будешь? Не презирай, п.ч. мне ведь еще Витьке подарок делать…

Мишуня, я очень скучаю по тебе. Твои письма развеяли немножко мою грусть, но больше всего на свете я хотела бы видеть тебя, живого, здорового, моего милого, родного принца. До 7 ноября еще 3 недели. Волей-неволей приходится ограничиться письменным поцелуем, письменным объятием. Немножко мало, даже для меня. А для тебя, тигренок?

Ну, целую, целую, целую. Тв. Татьянка.