Письмо

10-11.01.50.

Здравствуй, Таня!

Провалялся только что часа полтора, потому как выключили свет. Думал о возможности победы коммунизма в одной отдельно взятой стране при таких условиях, думал о тебе, сочинял ответное письмо. Наконец, заснул. Разбуженный ослепительным светом, воздаю хвалу богу и готов писать до утра. Вариантов письма есть очень много. Можно начать с возмущения твоими упадническими настроениями и угрозами рассмотреть Лёшкины стихи в свете требований нашей оптимистической эпохи; можно разобрать по косточкам твое послание и сказать хотя бы следующее: «на сей раз ты жестоко ошиблась – я не остался равнодушным к сообщению о поглощении вами такого количества пряностей, потому что голоден, как черт и твоя Лера в записке, которую не обязательно было присылать мне». Повторяю – вариантов было много. Но я начну с того, что укоротило мою жизнь на несколько минут, лишило меня 3/4 выходного дня (сегодня вых. день у нас). Это меня волнует, и о нем я хочу сейчас говорить. Знаешь ли ты (и тебе подобные), что такое улитка? Нет, вы не знаете, что такое улитка. Вы думаете, что это безобидное животное, как думал и я в далекие безвозвратные дни своей молодости. Ты, Танечка, глубоко ошиблась. Улитка – одна из деталей оптического прибора в виде спирали Архимеда. Всё было бы ничего, если бы мы не имели высокой чести ее штамповать. А со штампом беспрерывно происходят неполадки. Вот и сегодня в выходной день был вызван по этому случаю в цех. Для того, чтобы внести свой вклад в дело сглаживания противоречий между умственным и физическим трудом, колотил кувалдой штамп на страх врагам и радость трудящихся. Победа осталась за нами. А вот с дуговой печью дело дрянь, придется завтра поругаться с начальником электроцеха. Если бы, Танечка, ты при этом присутствовала, то говорила бы более осторожно о прелести моих писем. Должна же в чем-нибудь проявиться «истинно бандитская физиономия». Это был первый вариант начала.

Перехожу ко второму – ответы на вопросы и комментарии. Очень рад. Я и раньше пользовался услугами изобразительного искусства в своих письмах, но меня никогда не обвиняли в том, что мое «старое, закаленное в боях, сердце ветерана не устояло перед чьими-то милыми глазами». Не перекладывается ли дело с больной головы на здоровую. Ась, Таня? На что способен Юрий (заочный привет ему) в порыве страсти я всегда видел по намекам Майи о причинах бледного вида розетки у входа в вашу комнату. Прошу объяснить значение данного иероглифа.

Доброе утро, Таня. Вчера опять выключили свет. Выход один: надо приобрести керосиновую лампу. Итак, в каком варианте продолжать?

При всем своем старании проникнуться твоими настроениями в отношении трагедии с Владимиром, я остаюсь абсолютно спокоен. Мой огромный жизненный опыт говорит, что на твоем пути будет еще много разных Вовок, Мишек и т.п., и если за каждого расстраиваться, то твой девиз «…только жизнь заслуживает песни» пойдет насмарку. А м.б. наоборот, без этого скорее нет и жизни. В таком случае я мертвый человек. Вы видели мое лицо, когда я абсолютно спокоен?

Таня, если ты еще раз спросишь меня «как же жить», то тебе влетит на всю железку. Боже мой, и на что это государство тратит огромные средства, обучая таких девиц, да еще на экономических факультетах! Посуди сама, какой из тебя будет экономист, если ты не знаешь даже такого пустяка. Короче говоря, мне чтобы больше не слышать такие вопросы. Если бы я тебя так хорошо не знал (мы так близки, что слов не надо), то написал бы соответствующее письмо в твою комсомольскую и парт. организацию. Пускай они тебе разъяснят!

Теперь в отношении Нового Года. Я не знаю, что вы подразумеваете в телеграмме (я ее не ожидал, поэтому был вдвойне обрадован), «ждем отчета о новом счастье». Счастье по-моему всегда одинаковое («А девушка смеется, как триста лет назад»), а если его нет, то… (придумай сама окончание). Был приглашен одним своим мастером, живущим в самой Казани. Он, его жена, приехавший из Германии офицер, три девушки и я. Все как полагается. Больше всех шутил и шумел ваш корр., но это так тяжело чувствовать все время свое холодное и мечтающее о неизвестном счастье сердце. Я был пьян, но моментально отрезвел, пораженный словами сидящей рядом девушки: «Вы всё шутите». Как будто получил крепкий удар. Дальше она сказала так: «Я хотела бы видеть, какой вы на работе».

После перерыва. Таня, только утро заслуживает песни! (запиши где-нибудь). К сожалению, вынужден буду с тобой беседовать днем. Объясню потом.

С теплым приветом. (Подпись)

Ты что, действительно ожидаешь объяснения? Напрасный труд. При дневном ярком свете все кажется иным.

А, вообще, ты меня отвлекаешь от серьезного дела. Что может быть в этом мире важнее экзаменов? Так вот, я готовлюсь сдать несколько предметов при Казанском Авиаинституте. Первый экзамен – послезавтра (Термодинамика). Если учесть, что всё происходит без отрыва от производства, то тебе станет ясным моя борьба со всеми вещами, не имеющими прямого отношения к экзаменам и производству. Я даже пытался повести решительную борьбу с тратой времени на поглощение и добычу [пищи], но здесь потерпел поражение. Вот какие слова сочинил я при дневном свете. На деле, конечно, всё не так страшно и мое старое, закаленное в боях, сердце ветерана открыто для стрел Амура (я начинаю говорить пошлости), но все же, мои обширные планы ознакомления тебя с жизнью в Дербышках придется отложить на следующий раз. На тот же раз оставляю и описание моей новой резиденции, где покамест кроме четырех стен, балкона, приемника и меня мало что есть интересного (скажи, пожалуйста, вслух какое-нибудь ироническое замечание).

Письмо хочу закончить так: я упорно из письма в письмо посылаю привет Майе. Раз. Ответа до сих пор не получил. Два. Вижу ее холодные глаза, когда она в 1944 г. спрашивает: «Мишка, ты, что в самом деле потерял книжку (Лирич. дневник Симонова)!!!» Я человек настойчивый, поэтому еще раз посылаю персональный привет Майе.

До свидания. Михаил.

На этот раз надеюсь, что письмо не будет причислено к разряду особо приятных, но дядя шутит и прошу не обижаться.

Как твой диплом? Какая тема? М.б. тебе нужны факты из нашей жизни?