Письмо

12/Х-49.

(нет начала)

Как я тебе уже писал, у нас в цехе случилась большая авария с человеческими жертвами. Это было 12 августа – ровно два месяца тому назад. И с тех пор все мои силы и энергия отданы на алтарь отечества. Первые 12-15 дней был в командировке на другом з-де, где нам отливались детали; с з-да почти не приходилось выходить. Приехал домой – не лучше. Это была хорошая школа. Работал чернорабочим, слесарем, ст. мастером и т.п. Причем отработать в литейном цехе 12-15 часов не очень легко. Заниматься приходилось урывками. Я похудел и, случайно посмотревши в зеркало, заметил, что это мне идет. Поистине, нет худа без добра. Близко сошелся с рабочими. Одна молодая литейщица с улыбкой рассказывает, как муж (они недавно поженились, он – активист, мастер, комсорг в нашем цеху) избивает ее, превратил в служанку и проводит время с другими. И это все говорится с таким примирившимся выражением лица, что сердце готово разорваться. Но она не унывает. Может быть это глупо, но я сразу же вспомнил Кола. Вспомнил об этой женской доле (дискуссия продолжается) и вчера в железнодорожном вагоне (пишу через день). Стиль и содержание не те… Ей богу, станешь себя чуть-чуть уважать, так как свою жену бить, покамест, не собираюсь.

Но я отвлекся. Сейчас я на отдыхе. Забросил все и всякие занятия, работаю не более 10 часов. Я никогда еще не проклинал так книги, как «Жан-Кристоф», изданную в 2-х томах. Целый день на з-де думаешь о том, как дома снова начнешь с ним разговаривать. Прихожу и не знаю, что делать: голодный, как черт, надо приниматься за еду, а книга огромная и никак не удается одновременно утолять животный и духовный голод. Иду на компромисс. Глотаю пару кусков, а затем читаю несколько строк. Опять нехорошо. Но это все позади и, Маечка, опять пусто вокруг. Да-с.

Об увольнении, конечно, не могло быть и речи. Сейчас я снова иду в атаку (в атаку, так как законы пишутся для того, чтобы их не выполнять – пусть это будет эпиграфом к одной из работ Танечки, которой, кстати, нижайший поклон).

Беда только в том, что я перестал видеть какую-то определенную цель. Зачем бороться? Не лучше ли еще сильнее замкнуться в своем «я». И надо же случиться, чтобы мне сделали одно предложение, когда я находился в таком настроении. Но к счастью дело как будто заглохло и моему положительному ответу не осуществиться. Тем лучше. А может быть, хуже. Во всяком случае – я в этом абсолютно уверен – мне все равно. Мне все равно любить или наслаждаться! Правда, мое положение, несмотря на все старания, еще неясно. Отложим же подробности до выяснения. Хотел я вам много сказать, но бедное сердце далеко-о, и счастье не любит меня и т.д. (настроение повысилось на 1 3 балла).

Нет, кроме шуток, твое молчание чревато большими опасностями.

Жду ответа.

До свидания. Миша.

Привет всем знакомым.