Письмо

№ 5 Новосибирск, 13.08.95.

Воскресенье, 9 час. утра.

Мои дорогие славные девочки! Я знаю, что Вы уже получили мои письма то ли 10-го, то ли 11-го августа, сама же пока имею от вас только устные сообщения. Вчера тетя Майя с большой грустью сказала мне о смерти Зои Бабицкой, которую мне стало нестерпимо жаль. Подумать только, что в этом году после стольких лет одиночества и страданий в её жизнь пришло то, что я назвала «рождественской сказкой» – исключительное внимание и теплота Андрея. Впервые она почувствовала себя счастливой, кому-то нужной, вернее не «кому-то», а единственному человеку, нужному и любимому ей на Земле. Когда она рассказывала о его новом поведении, то мне просто с трудом верилось в такую метаморфозу. А теперь понимаю, что когда он впервые положил ее в больницу (сразу после Нового Года), то врачи ему вскоре сказали, что у неё неоперабельный рак. Тогда он, видимо, раскаялся и «под занавес» устроил ей эту сказку. Даже первую свою жену и сына привел, и жена пообещала, что Зоя сможет с ним заниматься. Видно, тоже хотела скрасить ей последние недели и дни. Я очень рада, что ты, Леночка, была на похоронах. Не думаю, что там было много народу. Ведь Зоя много раз говорила, что «кроме нас у неё никого не осталось». Если бы я была в Москве, то обязательно проводила бы её в последний путь. Мне интересна и важна каждая деталь её болезни и смерти, я думаю, что на похоронах об этом говорили. Догадалась ли ты, Леночка, взять телефон Андрея? Хотелось бы с ним поговорить и по телефону, и лично. Я думаю надо отслужить и молебен, хотя она и не успела креститься. Для Бога главное – не формальное крещение, а праведная жизнь и неделание зла другим, а Зоя этого никогда не делала, по крайней мере, сознательно. Сама же была глубоко несчастной, причем почти всю жизнь. Ну да вы ведь и сами знаете.

Вот уже ушли от нас Шура, Зоя, Евгения Николаевна, о коллегах я и не говорю. Все они были мне ровесниками. «Снаряды» ложатся ближе и ближе, да и взрыв самых разных болезней говорит об изношенности моего организма. Посмотрим, конечно, м.б. всему виною была жившая с февраля инфекция, которая сейчас, если не искоренена, то во всяком случае подавлена. Очень важно будет выяснить, на сколько времени хватит проведенного лечения. И.Ан. приглашает меня прилетать в Новосибирск раз в 6 – 8 месяцев для проведения следующих курсов лечения. Сначала это показалось мне диким – лететь из Москвы в Новосибирск за квалифицированной медицинской помощью, но потом я подумала, что здесь, по крайней мере, меня вывели из тяжелейшего состояния и И.Ан. знает уже, как лечить, а в Москве попадание к хорошему врачу зависит от случая. Например, здесь ни о каких «блокадах» не было и речи, т.е. метод лечения совсем другой. К тому же Алексей Сергеевич, приезжавший меня навестить, объяснил мне, что областная больница в Новосибирске – самая лучшая. При ней, а не при городской больнице, действуют кафедры мединститута, она лучше обеспечена техникой и лекарствами, а главное – здесь самые квалифицированные врачи. Так что идея И.А. не так уж смешна.

Несколько слов о деле. Как выяснилось, Оля взяла мне билет не на 182 рейс, а на 174, который прилетает в Москву в 8.30 утра. Это надо передать в Интерцентр и папе. Кстати, что происходит с папой? Не болен ли он? За месяц пребывания в Новосибирске я не имею никаких сведений не только от него, но и о нем. Надеюсь найти какую-нибудь информацию в ваших письмах. Я задала вам очень много вопросов и теперь жду на них ответов. Но это письмо придет, по-видимому, за 2 – 3 дня до моего возвращения, поэтому отвечать на него бессмысленно.

В целом чувствую себя на 3, иногда на 3-, иногда на 3+. Сейчас главный источник неважного самочувствия – сердце. Давление сохраняется несколько пониженным (130/80), при малейшей нагрузке (подъем на 1 – 2 пролета по лестнице) возникает загрудинная стенокардическая боль (жжение). Удивляться нечему: и без того нездоровое сердце перенесло огромную нагрузку. Сейчас я уже не хожу в такие далекие прогулки, как в Бугринскую рощу, просто выхожу в садик и там читаю. А иногда днем пойду к Марине, м.б. помоюсь. Как было бы хорошо, если бы вы позвонили. Спала нынче плохо: в 2 часа ночи еще вертелась с боку на бок, даже таблетка не помогла. Думала о Зое, о вас, о домике, об «Униженных и оскорбленных» Достоевского. В старшем детстве, когда мне было лет 12, мама читала нам эту книгу вслух, и она произвела на меня глубокое впечатление. Позже хотелось перечитать, подписалась на Достоевского, но именно этот том мы своевременно не смогли выкупить, и его у нас нет. Тетя Майя и принесла мне эту книгу. Кроме неё прочла политический детектив «Ада Даллас» (Мишкин) и две части книги Толкина «Властелин кольца». Теперь буду читать роман «Игрок», напечатанный в том же томе Достоевского. А пока чуточку полежу, а м.б. и посплю, уж очень мало спала.

11.30.

Немного поспала и едва проснулась, так хочется спать. Но скоро должны дать второй завтрак. Не знаю, буду ли его есть, т.к. у меня еще порядочно еды, приносимой Мариной и тетей Майей. Сегодня воскресенье, и у меня – второй «выходной» от всех лечений. В половине второго за мной придет Марина, и я пойду к ним в гости. Завтра я тоже на попечении Марины, послезавтра приедет О.Тарасова – перед тем, как быть на вокзале для встречи Глаши и Майи из Перми. Теперь все три старших Майиных внучки – Катя, Глаша и Майка – будут учиться рядом, в одном университете, хотя на разных отделениях (лингвистика, экономика, социология). То-то будет им весело! А в ближайшие 1,5 месяца они могут и вместе пожить, т.к. родители Володи Клисторина уехали отдыхать и оставили Катю в своей двухкомнатной квартире.

У Оли Т. настроение среднее. С одной стороны, за год свободной предпринимательской деятельности она заработала 15 млн. руб., 5 из которых вложила в предметы длительного пользования – стир. машину, шубу, одежду для Майки и проч. Если бы так шло и дальше, то она бы была довольна. Но с другой стороны, нет никаких гарантий относительно заказов. За этот год у нее было 2,5 месяца «простоев» без работы и заработков, да и сюда она смогла приехать, п.ч. нет никаких заказов. Она очень активно их ищет, но ведь у нее нет никаких связей в верхах – в администрации области, предпринимательских структурах и проч. Словом, она «маленький человек», а успех сегодня базируется в первую очередь на связи. Пока еще совершенно не ясно, на кого она сможет оставлять Татку, которой 22 августа исполнится всего 11 лет. Ведь срок Олиных командировок для проведения опросов в других городах – 5 дней. Одной Татке такого срока не выдержать. Сережка же совершенно безответственен. Недавно он согласился побыть с Таткой 1 или 2 дня, а когда Оля вернулась, то узнала, что он и не заходил. На вопрос же, почему он так поступил, ответил: «А зачем? Ведь я помылся в Москве». То есть он ходит к ним гл. образом, чтобы принять ванну и помыться. Он все сильнее пьет, часто приходит выпивши. У него крупные неприятности по работе и его могут в любую минуту снять, и тогда он плюхнется к Оле «в объятия».

Ну, целую Вас крепко и обнимаю. Пора идти к Марине и по дороге бросим письмо. Пишите же мне, не забывайте.

Ваша любящая вас мама.