Письмо

17.IV.41.

Дорогая Танюша! Хочется поделиться с тобой своими чувствами и еще раз пожаловаться на злую природу, которая создала нас так, что хочешь-не хочешь, а помирать надо, но мало этого – надо терять своих близких и даже при убеждении, что чем-то это является освобождением от тяжелой жизни, все же, говорю, никак нельзя помириться с этим положением; почему с убеждением, что смерть неизбежна, не вложено в душу полное с этим примирение, отсутствие горечи и боли? Уж на что жизнь бедного дяди Феди была не радостна, наоборот – тяжела, а все-таки нельзя вполне спокойно пережить его переход в другой, даже м.б. лучший, мир. Казалось, что освобождение от жизни для него только желательно, а мы отнестись должны к нему спокойно, так нет же: он жаждал все же, не смотря ни на что, жить, а мы, потерявши его, не можем спокойно переживать, что его уже нет. М.б., это потому, что смерть его наступила так неожиданно, так внезапно, что трудно этому поверить? Ведь накануне он чувствовал себя вполне прилично, вечером слушал и живо интересовался происходящим на белом свете, а утром мы нашли его уже холодным! Можно ли это принять спокойно? Хочется убедить себя, что такая смерть самая легкая и пожелать и себе такой же, а на деле выглядит иное, и спокойствие куда-то исчезает.

Сегодня уже 4-ый день со дня его смерти; в эти 4 дня все изменилось: в комнате его остался один Стр., все вещи пришлось так или иначе ликвидировать; еще не уверены, не будет ли каких неприятностей в связи с этой ликвидацией, хотя, кажется, всем ясно, что наследства он не оставил. Место постоянного упокоения выбирали тетка и Марг.; удалось получить очень хорошее, уютное; через месяц будем его немножко устраивать; мне очень грустно, что я уже не могу посещать кладбище так, как делала это, оберегая и заботясь о чужих могилах; ходить так далеко сейчас совершенно не могу, а ездить туда невозможно за неимением способа переезда; вчера папу и меня перевезли на кладбище на извощике, т.к. такси не берется за это дело, трамвай доходит только до Лукьяновки, а дальше остается еще большой кусок для пешего хождения, а еще взобраться надо на нашу гору и дойти до Сенного базара, вот и иди! Слава Богу, что вчера была прекрасная теплая погода, а будь это передвижение сегодня – холод, дождь, грязь. Судьба благоприятствовала тете, и она все дни, когда ей пришлось и много ходить, и много переживать, была сравнительно здорова, ее не трясло и t была, по-видимому, нормальная.

Теперь надо сказать тебе об оставшихся. Марг., бедненькая, много хлопотала, ходила, очень устала; пропустила 3 дня своего лечения в санатории и сегодня уже это чувствует, опять появилась боль в спине; надеется, что погреется, покупается, и ей станет лучше. Тетя, как я уже сказала, проделала трудный путь благополучно; конечно, устала; папа и я не могли устать, т.к. ехали. В эти дни ко мне был приглашен новый доктор – гомеопат, который слывет чудодеем таким, что и добиться его трудно; Ал. Пав. Бор., который лечится и лечит всю свою семью у него, долго добивался его визита ко мне и вот нужно же было добиться как раз 15-го, на другой день после смерти дяди и накануне его похорон; обещает поправить меня, если буду послушна; слава Богу, лечение не затруднительное, т.ч. оставалось ему обещать послушание; была бы рада, если бы снова несколько набралась сил, а то что-то никуда я не годна.

Хочется летом повидать всех Вас, дорогие мои, но что-то мало на это надежды; события происходят неожиданно, и задумываться даже на два-три дня не приходится, прожить же еще до 42-43 г.г. не хватает смелости. Настроение у всех неспокойное, очень тяжелое.

Как ни как, а жизнь идет своим чередом и на смену старикам поднимается молодежь; вот и наша Маюша вот-вот будет полноценным человеком. Как бы хотелось порадоваться на нее на пороге настоящей жизни! Я очень крепко целую ее за открыточку; я понимаю, что она теперь сильно занята и не может мне много писать, тем ценнее те минуты, которые она отрывает от своих занятий и отдает их мне.

А Тасенька, как пишет Маечка, тоже много работает? Очевидно, хочет снова завоевать положение отличницы; поцелуй за меня и ее, пусть все-таки иногда вспоминает и нас стариков.

Очень интересуюсь, что делается с Инной? Была ли операция? Что нашли? Мы думаем, что без операции (т.е. без заворота) дедушка Федя пожил бы еще хоть года два, чтобы дождаться «замирания».

Что слышно о Вашей получке?

Как чувствуете себя ты и И.В.? Что же это с Тасенькой? Совсем ли поправилась?

Ну, пора кончать. Крепко, крепко целую тебя, моя дорогая, а ты девочек. И.В сердечный привет. Привели ли к чему-нибудь хлопоты в Киеве?

Твоя мама.