Текст документа: |
Час ночи, 18/II-37.
Дорогая моя голубка Танечка!
Вчера мы были страшно огорчены Твоим огорчением, которое так глупо «причинено» Тебе! Но я убеждена, что дело сложнее, чем Ты думаешь. La close est vole et pas brulea! Это, по-моему, прецедент, к которому надо отнестись весьма серьезно. Но в общем – все поправимо, не огорчайся, моя родная. Мама Тебе писала по этому поводу, послала образец и т.д. Как-то Твои болящие? Какая мука эти вечные болезни! Как сон промелькнули светлые дни и у нас снова какое-то пригнетённое настроение: Маме нездоровилось сегодня. Мусенька расстроена подлостью Глад., я возилась с Олимп., купала ее «перед смертью», как она просила, сама купалась, сама оч. устаю с «новым уроком» (трудно ходить на Львов., а между тем необходимо, - перспективы лета весьма туманны, да и сейчас дела не блестящи). Хоть бы судьба была к вам более прежнего мила, мои дорогие, и послала вам всем здоровья, посильную и приятную работу и всячие другие блага. Обнимаю и целую Тебя горячо, моя дорогая Танечка. Шлю привет Ване и крепко целую дорогих девочек. Надо спать. В 10 ч. д. быть на Львовской. Тв. Нина.
|