Почтовая карточка

9.VII.38. Час дня.

Голубка моя дорогая, бедная Танюшечка!

Не выходишь ты у меня из головы, и всё валится из рук, ничего не хочется делать, хотя работы есть достаточно. Хоть ты и пишешь, что дело неплохо идёт с заживлением, но я не верю этому фельдшеру и страшно боюсь какого-нибудь упущения, заражения. Не нужно ли тебя перевести в больницу? Хорошо ли, что Ваня тебя оставил одну с Марусей? Детей я не считаю, они теперь все бесчувственные, безразличные ко всему, кроме своей особы, люди. Миша уехал в лагерь, так очень не хотел, чтобы Маргарита его провожала. Я бы и не поехала, а Муська поехала на пристань. Грустно всё это очень. Жду сегодня от тебя весточки. Если не будет, телеграфирую, не могу вытерпеть неизвестности и всяких предположений. Если тебе хоть сколько-нибудь лучше и опасности нет, то я думаю, придётся сообщить маме правду, как это ни грустно делать. Нельзя же без конца врать. […], а по мере заживления, будешь сообщать правду. Умоляю писать и мне открытки. Очень-очень рада за И.В. Дай Бог всего хорошего. Плохого больше, чем достаточно. Ну, обнимаю и целую тебя горячо-горячо, моя милочка. Какие это безумные боли! Почище печени!

Целую девочек. Надеюсь, что они всё же внимательны к тебе все.

Н.

Как с телеграмм.? Доставляют ли? Не нужно ли оплатить здесь нарочному, сколько? Не надо ли argent?