Письмо

2 ч.д. 27.II.40

Дорогая моя, милая Танюша!

Утром получили твое письмо от 21-го; ты так и обещала написать, но письмо шло вместо 3-4 дней почти 7, а мне страшно не терпелось узнать, что с Тасенькой? Слава Богу, что все обошлось ларингитом и «воспалением хитрости»! а отдохнуть ей не грех, надо же нагулять потерянное за последнюю болезнь. Но ты опять же не пишешь, была ли ты у д-ра по поводу своего пальца, и что он сказал? Пожалуйста, сходи, если еще не была, и обрати серьезное внимание на палец, не запускай его.

Твои сообщения о службе возмутили меня до глубины души. Это ли «забота о человеке»? Жизнь дорожает до невероятных размеров, приходится из кожи лезть, чтобы прожить и прокормить семью, но на это никто не обращает внимания, и сверхсильную работу обращают в норму. Ну, на что это похоже? Не найду для этого иного слова, как эксплуатация чистой воды. И почему колхозники могут делаться даже миллионерами, а несчастные интеллигенты должны работать выше всяких человеческих сил, чтобы выполнить «норму»? Меня давно занимает вопрос, почему на колхозников не смеют наложить узды? Ведь они просто кожу дерут с людей и никто никак их не ограничивает. Разве их поведение не та же «спекуляция», но одну спекуляцию преследуют, и правильно, а другая процветает на законном основании. Не могу с этим примириться и не понимаю этого.

Твое по службе смиренное решение понимаю и совершенно согласна с ним, но, конечно, только как с обстоятельством временным и имеющим веские основания, ибо потерять окончательно здоровье совсем нерационально; можно сделать временное напряжение именно из-за заработка при нужде, которая отравляет жизнь, но принять это, как норму, немыслимо!

Папа, так же, как я, сочувствует тебе и смотрит на дело по-моему; но это не мешает ему тянуть эту тяжелую лямку, как и ты ее тянешь; прибавь к этому его возраст и поймешь, как болит (в буквальном смысле) мое сердце, глядя на него; он сильно ослабел, т.к. сильно переутомляется; теперь очень нередко он засыпает над газетой, а то и просто, сидя в кресле; видеть не могу спокойно, как он работает выше своих сил; признаюсь, я, м.б., слишком пристаю к нему со своими настояниями – как-нибудь сократить работу, умерить свой пыл; в своих просьбах не нахожу поддержки, и Марг., и тетка ругают меня за мои «приставания», но если бы и ты, и я не приставали к нему, то и до сих пор он не оставил бы Сах. ин-та; я готова, чтобы он совсем вышел в отставку; вот мне и возражают, что «старому человеку нельзя сразу бросать привычную работу», что это может на него плохо подействовать; я с этим согласна и вовсе не настаиваю, чтобы он сложил руки и сидел без дела, но разве это нужно? Вот поговори, пожалуйста, на эту тему с Ив. Вас., пусть он скажет свое мнение. У меня мысль прежде всего о сокращении его работы в ин-те, освобождении его от заведывания кафедрой; возможно ли это в его положении? Он настаивает на том, что «кто же заменит?» нет в данный момент подходящего человека. Ну, а если он от переутомления свалится? Ведь как-нибудь выйдут из этого положения, правда? Вторая мысль, в случае его полного выхода в отставку, неужели он не найдет себе какой-нибудь работы по своим силам? Он ссылается на то, что потерял связи и найти такую работу ему будет трудно, между тем прожить нам на одну пенсию будет невозможно; вот это его беспокоит и слушать не хочет моих уверений, что как-нибудь проживем, ибо есть и вещи, и умение сократиться, как уже и сокращались. Очень мне хочется услышать и Ваше мнение по этому, так беспокоящему меня, вопросу и, м.б., послушать Вашего совета. Подумайте хорошенько и поделитесь со мной Вашими мыслями. Буду Вам от души благодарна. Простите, что загружаю Ваши головы, которые и без того загружены; здесь я мало встречаю поддержки, ибо Марг. тоже так занята, что не может, просто не умеет охватить и свои, и мои дела; М.М. сам с собою не умеет «управиться», что же он может выдумать для папы; у него опять довольно неприятные неприятности, он совсем пришел в уныние, и Марг. очень боится за него, за его здоровье. Ну, а тетка – она недостаточно серьезна и вдумчива, чтобы подавать серьезные советы.

Ну, вот, дорогая моя, я уже давно хотела поделиться с тобою мыслями на эту тему, но ведь «все некогда», все какие-то дела, мелочи часто, но которые мешают подумать о серьезном.

Обращаюсь и я к нашим покупочным делам. Ты, надеюсь, уже получила мое, кажется, последнее или предпоследнее заказное письмо со счетом на покупки. Сегодня посылаю счет «исправленный и дополненный», ибо, кажется, в прежнем «взайшла ошибка», что я усмотрела из твоего сегодняшнего письма. Дело идет о материи Маруси. Ты ошибаешься в цене, расскажу с начала. Марг. принесли материю И.В. на костюм ценою в 300 р. за 3 мт и синее сукно тоже 3 мт за 400 р.; при промерке оказалось в Ванином 3 мт и 20 сн. или 25, не помню, а в сукне 2 мт и 90 сант.; Ванина материя так и пошла за 300 р., а за синюю Кузьмовна очень торговалась, учитывая 10 сан. недостающие, и уплачено было 390 р.; 10 р. уступили, но ты упускаешь из виду, что синее сукно гораздо лучше Ваниной материи, а потому и стоит дороже; м.б., Маруся тоже думает, что она стоит 290 р. и за 390 р. не захочет ее брать, так же и подкладку на 75 р., образец которой я тебе послала; так скажи ей, чтобы не стеснялась, ибо желающие ее взять есть и сейчас; я тебе об этом писала. В этом счете я посчитала все покупки; выслать всех еще не удается; добываю ящик, заказала А. шпагат, он же доставил мешок для обшивки ящика. Я бы охотнее разделила все в две посылки, если бы не так трудно было их снаряжать, во-первых, а во-вторых, пока все-таки идут неурядицы на ж.д., заносы и т.д.; лучше, мне кажется, подождать с отсылкой. Как ты думаешь? Я не вполне доверяю себе, своей точности, поэтому очень прошу тебя проверь все сама, посчитай, что получено из вещей, что остается получить.

5 1/2 ч. Как видишь, папы еще нет дома, сидит в заседании кафедры, а в 7 час. заседание совета; значит, и прилечь он не успеет, а дорога! Скользота отчаянная.

Посылаю тебе «документы»; записку на привезенное М.О.; деньги, о которых ты пишешь еще не получили, конечно; наш долг за продукты вычти из следующей суммы, которую будешь посылать.

Скажи Тасеньке, что дедушка объясняет ее последнее заболевание тем, что она болтала на морозе, а т.к. морозам по-видимому еще конец не скоро, то пусть она побережется, а то ведь так можно и совсем потерять голос.

Третьего дня получили от доктора, которому Нина делала запрос относительно тети Лели, извещение, что 4-го декабря она умерла в госпитале Salpetriere; надо тебе сказать, что этот госпиталь предназначен для самых бедных, несчастных людей; отсюда видно, что она в конце концов оказалась совсем без средств, совсем одинокая, покинутая. Как это грустно! А есть сын и его семья! Нина пишет ему и просит сообщить, что он знает о последних месяцах ее жизни. Какой печальный конец ее и, возможно, такой же ждет и дядю Женю! Наша участь – ждать своего конца, а до него терять своих стариков.

7 1/2 ч. Папа явился обедать в начале 7-го часа; кое-как поел, полежал 1/4 ч. и вот сейчас с опозданием ушел на новое заседание; разве это для его сил? Это и молодому не под силу.

Тем временем, в 6 ч., принесли Ваши деньгм, 500 р., за которые очень благодарим; значит Вы уплатили уже 800 р., за вычетом Марусиных (если она возьмет материи) 465 р. за Вами останется всего 1009; если Ваши уплаты рассчитаны приблизительно на такой аллюр, то, я думаю, можно приобрести и еще что-нибудь, напр., простыни; они сейчас дороги, напр., две простыни полотняные довольно тонкие продаются за 110 р. Мне так хочется, чтобы у Вас по возможности было все первой необходимости, что я с особым удовольствием выискиваю, хотя бы это и было в кредит.

Объясни, что значит «прогрессивная сдельщина», я не понимаю. Не пробуете ли Вы протестовать, торговаться? Уж очень досадно, что свои же труды обертываются для тебя на потерю, а здоровье уходит без всякой компенсации.

Ты не пишешь, подвигается ли стройка ванной? Или опять дело отложилось?

Маргар. очень скучает без Мишиных писем; был ли он у Вас 23-24? Здоровье ее как будто лучше, язык почти не болит, только она чувствует его урывками; работает очень много.

Тетка опять пережила сильный припадок, но сейчас опять ходит и как будто отошла.

Книжка Маюхе уже давно пошла в переплет, но теперь все держат законы невероятно долго. Жду ее письма.

Пришел А. и обещал завтра доставить ящик; хорошо, если будет подходящей величины.

Ну, дорогая моя, кончаю; крепко, крепко целую тебя и девочек, И.В. сердечный привет.

Очень мне досадно, что папа до сих пор не показал своего пальца хирургу, а он мне не нравится: есть какое-то затвердение и опухоль. А свидание с Ар. все не может состояться; сегодня предполагали, но этот паршивый совет помешал. Мама.