Письмо

9.XI.39. Киев

Дорогая моя милая Танюша!

Вчера получила твоё письмо от 4-го; что за кошмар пришлось тебе пережить! Не нахожу слов, чтобы выразить тебе наше сочувствие; не знаю, за какие грехи валятся на вас такие ужасы, какие силы надо иметь, чтобы их переживать? Вместе с вами переживаем и мы, и вот теперь я всё ещё не вполне спокойна за остальных; ведь инкубационный период, кажется, длится 12 дней, и они ещё не истекли; вы ничего не пишете о том, принимали ли вы какие-нибудь меры от заболевания? Не обратились ли и вы к гомеопатии в виде предупреждения? Интересно, говорили ли вы врачам о том, что обращались к гомеопатии? и как они к этому отнеслись? приписывают ли они ей то, что ни один анализ не дал указания на дифтерит? Неужели доктора только по виду плёнок получили такую уверенность, что это дифтерит? Делали ли анализы в больнице, и что они дали там? Бедная маленькая наша Тася! Как пришлось ей страдать. Я думаю, что особенные боли она испытала от нарыва, пока он созревал, и ей стало легче, когда он прорвал! Как долго протянется эта сывороточная болезнь? Хотя, как будто сейчас Тасенька вне опасности, но у меня всё же душа не на месте, так как я знаю, что нередко дифтерит даёт тяжёлые осложнения; миновал ли этот страшный период, когда она может ещё получить эти осложнения? Теперь, Танюша дорогая, надо очень беречь её сердце: ей надо поменьше двигаться, не бегать, не прыгать, вообще, надо вести самый спокойный (физически) образ жизни; интересно, какие наставления дали тебе врачи? Сколько времени она проведёт ещё дома, пока ни пойдёт в школу? Маню очень долго не принимали в школу, ибо она очень долго оставалась носителем бактерий. Дай Бог, чтобы она поскорее совершенно оправилась и позабыла бы о перенесённой болезни; мы же все наверно будем долго помнить эти ужасные дни.

Как тебе нравится наш телеграф?! Ведь никто не говорит, что это так было, а между тем, это факт! Ты представь себе, что пришлось мне пережить, так как и я не могла поверить в возможность такой задержки; ваше молчание только подтверждало мои опасения, основанные только на маленьком замечании Маргариты в фототелеграмме: «У Тани ангина, в доме суета и волнение»; я, конечно, сейчас же сказала, что от ангины не может быть такой суеты и волнения; очевидно дело гораздо хуже, и тотчас же я послала телеграмму, на которую три дня не получала ответа! Каково могло быть моё состояние? Получивши вашу телеграмму с успокоением, я поняла, что вы первой ещё не получили, а на вторую ещё не ответили, так как она не могла до вас дойти…

Сию минуту принесли, наконец, посылку; скоро придёт папа, и тогда я узнаю, ни по его ли справке её нашли; не знаю, как благодарить и тебя, моя дорогая, и Маргариту, что вы среди такого ужаса ещё думали о нас; крепко-крепко целую за всех нас. Придёт папа, откроем, а то я не берусь, у меня нет на это сил.

Сегодня всё время мыслями слежу за Мусенькой и её сборами; но не знаем, получила ли она билет; она всё писала что «заказала», что ещё не гарантия, что она его получила. Как-то доедет? Исполнили ли вы мою просьбу, поговорили ли вы о наших планах? Ты пишешь, моя голубка, что надеешься «скоро ликвидировать все дыры; я умоляю тебя не форсировать себя, не зарывайся, не работай выше сил, иначе ты приготовишь нам ещё большие волнения, большие переживания; силы у тебя ограниченные и очень легко тебе переутомиться и свалиться; пока мы можем помочь вам, мы делаем это с открытой душой и радостью, что это возможно! Надеюсь, что ты услышишь мою мольбу и не доставишь нам нового горя. Обнимаю от всей души, целую много-много раз. Сердечный привет И.В. Буду писать Тасе и Майе, припишу о посылке.

Твоя мама.

Сейчас говорила с мужем Шуры; ей всё ещё очень плохо; t0 39, до сих пор не готов анализ, поэтому не могут установить, что у неё. Грустно.