Письмо

10. IV.39. Киев

Дорогая Танюша! Получила твоё письмо от 8-го и Маечкино от 7-го; уже ждала вестей, сама писала и думала, что Тасенька получит числа 8-го, но, видимо, оно запоздало.

Бедная девочка! Какое неприятное стечение обстоятельств! Как-то люба выкарабкается из дифтерита, и как страшно за Тасеньку; не знаю, какой инкубационный период дифтерита; дай Бог, чтобы ещё эта беда миновала вас.

Тётке в общем лучше, но t° всё ещё не установилась, и ни с того, ни с сего, повышается, как сегодня в 7 ч. утра была 37,7, потом весь день (сейчас 7 ч. вечера) нормальная; очень трудно с едой; так как она ничего не хочет, а между тем сильно слабеет; да и кормить нечем: куры недоступны, рыба хоть изредка и есть, но надо стоять долго в очереди, а когда дойдёшь, то рыбы уже не оказывается; возможно, что после такой долгой болезни тётка и возьмётся за ум, так как видит, что и она обыкновенный человек, который, как и все, отдаёт дань заболеваниям.

Я ещё не выхожу: как-то время уходит незаметно; с болезнью тётки прибавилось хлопот, а, вдобавок, моя Ан.Ил. начинает меня сильно раздражать: не могу видеть, как она сидит буквально «сложивши руки», или с папиросой в руках стоит у окна и покуривает; боюсь я не выдержу и выставлю её, между тем как сама совершенно без сил. Измерения ещё не сделала, но прописанные Соф. лекарства принимаю; я бы быстро отошла, если бы была настоящая помощь и не надо бы целый день толочься.

Что касается Тыжненко, то, говоря по правде, мне как-то неловко ему звонить, так как прописанное лекарство, о котором приходится говорить, прописано не им, и он, пожалуй, откажется указать, ссылаясь на то, что не знает что было тебе теперь прописано; тем более, что он давал мазь, а Бранев лечит раствором. Мне кажется, что гораздо удобнее тебе написать просто открытку с ответом Бр, я позвоню Т., а в лучшем случае, попрошу Эм.Ник. спросить у него, она собирается к нему; оттягиваю, так как ты пишешь, что нет надобности особенно спешить; всё-таки очень досадно, что сразу не было удачного указания; пока что ты всё-таки продолжила бы ванны, раз есть возможность их возобновить.

Я бесконечно счастлива и благодарна И.В., который обещает нам свидание; интересно, когда можно будет его осуществить? Мне бы так хотелось уже повидать и девочек с И.В., только кто знает, когда явится эта возможность? Как-то сложится лето у вас? Где вы будете? Если мы проживём в Пр. до половины августа, то может быть во второй половине можно будет повидаться. Я помню, что ты с И.В. собирались приехать на наш юбилей, но было бы крайне грустно, если бы девочки отсутствовали, поэтому, мне кажется, и Маргарита так думает, что лучше (в надежде, что мы ещё немножко протянем), отложить его на некоторое время, когда можно будет нам съехаться, если не всем, ‒ это трудно, то хоть, по возможности, большему числу членов нашей семьи; я имею ввиду решения судьбы Миши, поездки М.М., Маргариты; они о себе ещё ничего не знают; Мише сказали в военкомате явиться за разными сведеньями через две недели; Маргарита, конечно, связывает свою судьбу с тем, когда и куда он направится; она сегодня должна была сходить к Мар.Влад.Ф. и попросить её спросить кое о чём у Юры, который служит в Мос. и может дать ценные сведенья; в связи с этим визитом она хотела написать и тебе; она страшно завалена работой, даже болезнь тётки не заставляет её заходить почаще; вчера (первый день) они пришли ‒ М.М. и Миша в 11 ч., а Маргарита ‒ в 11½ ч. прямо с работы. М.М., кажется, твёрдо установил, что в мае-июне едет в Крым, июль ‒ сидит здесь, в августе, может быть, с Маргаритой ‒ куда-нибудь, а в сентябре ‒ в Кисловодск; что будет выполнено из этого плана, трудно сказать. Выходит, что очень трудно что-нибудь загадывать, а ещё труднее выполнить, поэтому пока будем надеяться, что всё-таки судьба смилуется и даст нам хоть какую-нибудь радость.

Папа, оказывается, уже написал и отправил письмо И.В., который, верно, его уже и получил; у него вы узнаете всё о положении папиных дел; насколько я усвоила всю эту путаницу, то пока это дело идёт об утверждении, а раз оно свершится, то с пенсией дело делается просто; например, Б.Я.Бук. утверждён ни так давно, а сейчас пенсию уже получает. Пока папу утвердят, а пока он из кожи лезет, чтобы выполнить все требования: на днях делал свой доклад по мар.-лен. ун-ту.

Теперь о Кс.Мих.; благодаря папиным хлопотам, бесчисленным хождениям в союз, соцстрах и т.п., сейчас все документы представлены, все признаны, и всё идут какие-то собрания, совещания, не знаю, и надо надеяться она, наконец, получит свою несчастную пенсию; в союзе, надеемся, ей дадут вспомоществование на лечение, которое она и предпримет, как только получит пенсию.

Как невыразимо досадно, что ты не запросила меня раньше, чем приниматься самой мыть костюм. Ты меня не поняла относительно его мойки: мыть его, как чесучовый, можно, но нужно это делать умело, опытной рукой; и почему ты лучше не отдала его в чистку, раз находила, что он настолько несвеж!? Почему не подумала, что просто надо перевернуть наизнанку? Но может быть, если твоя портниха уже имела дело с чесучой, то она и доведёт его до хорошего вида; в крайнем случае, покрасишь в синий, будет хорошо, всё же это шёлк, и я видела крашеную чесучу ‒ очень хорошо. Маргарита моё серое выкрасила в чёрное, и Ел.Ос. его ей сшила; вышло очень хорошее платье, сшито прекрасно, но взяла она за работу 150р.! Не огорчайся особенно, дорогая моя, в конце концов выйдет хорошо, портниха в этом тоже заинтересована. Пока что заканчивай свой весенний костюм; купи хоть перчатки и кашне; завтра папа высылает тебе 200р.; просит тебя принять их заимообразно, отдашь, когда разбогатеешь; не вздумай их возвращать, так как папа рассердится. Может быть, они помогут тебе и купить пальто Маечке. Я страшно рада, что мои хлопоты оказались не напрасными, и вы не остались раздетыми на лето, но это ведь и стараниями Абрама, без его помощи я бы ничего не достала. Как хорошо, что ты нашла способ так просто шить хоть летние платья! Непременно надо поискать такое учреждение и здесь.

Бедная наша Тасенька! Неужели и мои 20р. не пришли вовремя, и она не получила хоть маленького удовольствия? Буду ждать с нетерпением известий о её здоровье.

Я очень рада письму Маечки; видимо, у неё ещё бродят разные мысли относительно своей дальнейшей судьбы, но уже я не вижу такого упорного стремления бросить школу и искать чего-то другого: в начале письма она говорит, что ввиду закрытия рабфака, ей «придётся ещё сидеть два года в школе», в этой школе она оставаться не хочет, но если отношение к ней «умных» педагогов изменится, то и она изменит своё отношение к школе; подумывает она о зоотехническом техникуме; ты видишь, как она сама мечется и не знает на чём остановиться; надо всё-таки чаще с ней беседовать и убеждать, чтобы она не торопилась бросаться на новые пути; думается мне, что хоть много разговаривают в школе о новом воспитании, а воспитывать всё-таки не умеют и отшибают охоту у многих детей и подростков учиться и добиваться каких-то идеалов. Если бы ты слышала, что вчера молол Миша об изучении литературы, о его бесполезности, о ненужности литературы и т.д., и т.п. Просто уши вянут слушать! Вот я и думаю, если в школе лучше бы направляли детские умы, то не было бы таких явлений как Майя и Миша. Ведь они не одни!

У нас, говорят, предстоит громкое дело и будет, верно, показательный суд. Говорят, что всё это расписано в какой-то газете, но мы сами не читали; действующее лицо ‒ известный и вам, и нам, и всем киевлянам педагог средней школы и профессор; дело грязное настолько, что, не читавши сама и не будучи уверена в правде, не пишу вам фамилии. Кошмар!

Не меньший кошмар, только в другом роде, делается и на западе; волосы становятся дыбом, и положительно не знаешь, до чего же это дойдёт, и до каких пор народы будут это выносить? Что-то неслыханное и невиданное!

Надо браться за чайник, поэтому пока кончаю. Крепко-крепко целую тебя, моя дорогая, а ты ‒ Тасеньку и Маечку; Тасеньку утешь, Маечке скажи, что буду ей скоро отвечать; хоть она говорит, что не умеет писать, но это неверно: я с удовольствием читаю её письма и чувствую в них её саму, и так хочется с ней повидаться и побеседовать. Сердечный привет И.В.

Не успела я написать тебе письмо, как у тётки t° повысилась до 38,8, а сейчас 1 ч.н., уже у неё 39. Утром дядя понесёт записку Эм.Ник.; хотим посоветоваться с ней относительно консилиума; совершенно непонятная болезнь или соединение трёх-четырёх болезней; меня это очень беспокоит, ибо вся ответственность, как будто, падает на меня: кажется, что я плохо настаивала на лечении; но ведь ты знаешь, как она упряма и как странно вела себя всё время. Хотя бы у меня сил было больше!

11.IV 10 ч.утра. Сейчас ‒ 36,6, самочувствие плохое, Эм.Ник. придёт только в 6 ч., посылаю на анализ мочу, красного цвета.

Ужасно беспокоюсь, вид отчаянный. Вечером напишу.