Письмо

9ч.в. 6 III.39. г.Киев

Дорогая Танюша! Сегодня получились посланные тобою 200р.; дело вышло так, что мне не пришлось придумывать способа их передачи папе: мы днём выходили вместе и на улице повстречали почтальона, который и передал их папе; твоё письмо о них уже подготовило папу, поэтому, конечно, ему нечего сердиться или обижаться; надо радоваться, что в данный момент у тебя дела идут так хорошо, что ты можешь располагать этой суммой по собственному усмотрению. Папа сам собирается писать вам.

Что-то я давно не получаю никаких ответов на мои письма и заключённые в них запросы; деньги пришли удивительно быстро, нет как будто причины жаловаться на почту. Например, уже давным-давно я, лёжа в постели, написала тебе два письма карандашом, потом писала уже чернилами и ни на одно из них не получила ответа.

Как видишь, я уже давно поправилась, но это не значит, к сожалению, что я чувствую себя хорошо: слабость меня одолевает; я выхожу, но очень устаю, вдобавок у меня стала больше болеть правая нога; по-видимому, это может быть в слабой форме ишиас, так даже назвали при медогляде; болит хуже, когда лежу, особенно после хождения и восхождения на лестницы, а ведь их не минуешь; помогает временно грелка, с которой и ложусь спать.

Вчера мы были с папой медогляде, так как до 15-го надо уже сообщить, на чём остановимся. И в этом году мы в таком же затруднении, как были в прошлом: из всех предложенных нам курортов, нам подходит только Петергоф, но это ведь только дом отдыха, и в такую даль ехать не хочется, да и вообще, повторять нет никакого желания. Вчерашний медогляд дал совершенно неожиданные результаты: мне прямо предписывают ехать в Одессу, в кардиологический санаторий, так как у папы дело обстоит лучше и ему не требуется специального лечения, то и он может ехать вместе со мной. Конечно, я не склонна решительно останавливаться на этом предписании и с гораздо большим удовольствием поехала бы или устроилась в другом месте, в более интересных для меня условиях. Но где и как? Собственно, от поездки в Одессу можно бы и не отказаться, но ехать туда в июле или августе в адскую жару ничего привлекательного не имеет; ведь август по новому стилю ‒ это вторая половина июля, а какова там t° в это время, мы хорошо помним; то нам запрещают ехать на юг, то предписывают; кому же верить и на что решаться? Не знаю, на чем, в конце концов, остановиться.

Положение К.М. весьма плачевно; хотя все документы в изобилии у неё есть (я нашла у себя все договоры с 27-го года и все годы расписки об уплате соцстр. и […]), но всё это ни к чему: надо, чтобы суд всё утвердил; представляешь себе, какая это затяжка, и как трудно всё выполнить, ибо она сама решительно ничего сделать не может, на улице её надо водить, еле-еле ходит; таким образом, надо опять папе составлять это прошение, выставлять свидетелей и т.д., и т.д. Всё это в высшей степени тягостно и трудно выполнимо.

Вот какие у нас дела!

Слава Богу, что как будто что-то сделано по папиному делу: был в пединституте совет, постановили папу утвердить и в докторской степени, и в звании профессора; выписку из протокола папа получит завтра и пришлёт И.В.; одновременно хочет написать и Кафтан.; посмотрим, что из всего этого выйдет; сегодня были у Шапош., и оказывается, что и у него хлопоты при добывании пенсии и разные неожиданности. Вообще, как трудно что-нибудь получить, даже имея все права!!

Вчера в 11½ ч.в. появился у нас Мишук, а за ним в 12 ч. и М.М. с Маргаритой. Мишук как будто полон энергии, ибо в школе ему предложили ультиматум: или стать в этом квартале отличником, или ему будет выдана такая характеристика, которая поставит его в очень тяжёлое и безвыходное положение; принял он это постановление удивительно бодро, спокойно, уверенно в успехе и теперь полон решения ‒ стать отличником; надеемся, что ему удастся этого достичь. Вот что значит военная школа! Приятно было видеть его в этом настроении; дай Бог ему успеха.

Что-то наша Маюха? Хоть бы и у неё наступил такой подъём и решение заниматься. Я уверена всё же, что и она возьмётся за ум.

Завтра тётка, может быть, или Маргарита зайдёт к Е.О., чтобы узнать выслала ли она посылку; тётка опять была больна, поэтому не зашла до сих пор; она уже окончательно (?) решила, что у неё малярия и, хотя теперь малярию лечат довольно успешно, она всё же не желает лечиться и находит, что гораздо лучше «день пролежать, а на другой встать», чем провести курс лечения. Непонятный и в высшей степени тяжёлый человек.

Абрам совершенно ко мне не приходит; он, кажется, перешёл на очень высокие марки и мелко не плавает.

Как твои поиски? Нашла ли ещё что-нибудь? Отвечай, шить ли мне рубашечки? Пришли мерки.

Крепко тебя целую, а ты за меня ‒ девочек. И.В. сердечный привет.

Пиши о ходе твоего лечения. Была ли у зубного?

Папа целует.

Твоя мама

P.S. Ни послала ли я случайно письма в конверте с запасом марок? Куда-то исчезла куча марок.