Письмо

2.06.42. получ. 12/VI; ответил 14/VI

Дорогой Ванюша! Возможно, что Вы обиделись на меня за мои последние письма, т.к. не отвечаете мне ни слова, хотя я и много раз писала; Вы пишите Тасе и Майе, мне же ни слова. Вполне понимаю, что Вам мои письма не могли доставить удовольствия, но я считаю, что в наше время и в нашем положении нет смысла заниматься комплиментами и очковтирательством, а нужно «смотреть в корень» и сообщать друг другу всю правду для того, чтб. кажд. из нас мог правильно ориентироваться в положении дел, в оценке действующих лиц. Если б я стала писать Вам, что девочки стали дисциплинированы, внимательны, аккуратны и чистоплотны, то я напрасно ввела бы Вас в заблуждение и все Ваши планы и заключения, основанные на этом, оказались бы несостоятельными. – Если в начале зимы я отмечала некоторые успехи в этих отношениях, то к сегодняшнему дню все достижения аннулированы. Я не пытаюсь больше заниматься этим, т.к. отношения наши портятся, а толку никакого. Ввиду того, что есть надежда, что они к осени доберутся до Москвы, а мы скоро должны будем двинуться в Кз.-Орду, я решила дотерпеть, по возможности избегая конфликтов. Если б нам пришлось еще и ту зиму проводить вместе, это было бы очень тяжело для всех нас. Девочки чрезвычайно тяготятся и раздражаются моими неизбежными указаниями и замечаниями, которые я часто вынуждена повторять, т.к. они почти что не учитываются и моментально забываются, и без конца тянется одна и та же канитель. Мих. Мих-а все это чрезвычайно раздражает и он сердится, выходит из себя, и начинает подчас говорить им уж даже слишком резко. Я постоянно расстраиваюсь, видя их холодное и отчужденное отношение. В общем, жизнь наша с течением времени не склеивается, а разлаживается. Это объясняется, очевидно, не только разницей нашей в летах, но и во всех привычках и вкусах, а главное – в самой природе. – Взять хотя бы одну ледяную холодность Таси, то она уж одна убивает, вообще же они обе такие неласковые, что редко встретишь такое поведение. Я не могу найти с Тасей никаких настоящих общих точек соприкосновения. Скорее с Майей. Но и то, когда она «отрежет» что-нибудь озлобленно и грубо, то у меня обрываются нити, соединяющие мое сердце с ней. – Вот ввиду всего этого мне представляется совершенно нецелесообразным тащить их за собой в Кз.-Орду: нет надежды, что проживем в сносных отношениях еще одну зиму. Я думала взять Тасю, чтб. она там училась в ср. школе, но это потребует чрезвычайных расходов: комнатки там маленькие, мы уж не поместимся ни втроем, ни вчетвером. Нанимать ей отдельную комнату – надо 200 р. в мес. + отопление и освещение. А что же она будет кушать? Рассчитывать на заработок М.М-а теперь совсем ненадежно, т.к. он все еще в больнице, и кто его знает насколько он сможет поправиться?.. Сможет ли он работать, или придется совсем отказаться от работы? Если Майя останется одна в Ташкенте, - тоже очень плохо. Учиться она все равно не сможет, а придется работать, что уже и сейчас фактически происходит; а что из всего этого получится? Уж лучше ей быть с нами в Кз.-Орде. Но найдет ли она там работу? Сейчас она поступила стражником с винтовкой – на радиостанцию. Там круглосуточные дежурства: 4 ч. работы, 4 ч. отдыха и т.д. Дают 800 гр. хлеба и раз в сутки еду. – На канале работать больше не в состоянии из-за жары. Сегодня она неожиданно объявила, что у нее «был солнечный удар»! Между тем, это было больше 2-х недель тому назад и она до сих пор ни словом не заикнулась об этом! А ведь за это время к ней 2 раза вызывали врачей, т.к. у нее было внезапное повыш. темпер. (39.5) и думали, что брюшной тиф или воспаление легких. И она ни слова не сказала врачам!!! Каково же мое удивление, когда и Тася в ответ на мои изумленные вопросы заявила, что и у нее тоже был солнечный удар! Она веселилась, ела, пила, как всегда все это время, и вдруг оказывается, что у нее был солнечн. удар! Я не верю, это какая-то мистификация. Меня это страшно сердит. Глупость какая-то. Либо не было удара, и это говорится для устрашения тети, либо был, - тогда необычайно глупо не сказать о нем врачам. Вообще разобраться во всех противоречивых заявлениях нет возможности. Бесполезный труд.

Не думайте, что я сейчас, когда я страшно сердита, - не вижу в них ничего хорошего. Я не беру обратно всех своих слов и похвал, относящихся к девочкам. Они в основе хорошие, неиспорченные, неглупые. Но просто жить с ними в таком тесном контакте (в одной небольшой комнате), при таких разных вкусах и интересах, как у них, и у нас, - это чрезвычайно трудная задача. – Ведь и Вы сами никогда еще не жили с ними таким образом. Не только в одной комнате не жили, но даже и в одной квартире. И Вы, и они имели «свои» углы и «свои сферы влияния». А жить так, как мы сейчас вполне возможно было бы, если б наряду с нашей готовностью к «жертвам» ради них, и с их стороны проявлялось бы внимание к нашим интересам и требованиям. Между тем, они совсем ни с чем не считаются и ведут себя, как квартиранты, да еще плохие: убирать «некогда», вечно спешат, проспят и убегают. Нужно вечно напоминать, просить; это надоедает и тяготит. Вечно все разбросано на полу, везде на столах грязь, крошки, бумажки, объедки, ложки, чашки. Я бы не писала Вам обо всей этой чепухе, если б не хотела разъяснить Вам причины наших неприятностей. Я пишу для того, чтб. Вы поняли и не сердились бы и не обижались бы на нас. Я прошу Вас очень и очень (ведь мы – взрослые – можем все понять и всем поделиться), - так вот я прошу, чтобы эти мои письма не послужили поводом к порче наших отношений! Мы, напротив, должны еще теснее единым фронтом стать, чтобы «доделать недоделанное» нашей дорогой Танюшей и сделать из ее детей настоящих полноценных людей, к чему есть все данные. – Я не отказываюсь и впредь с охотой и от души делать для них все, что я буду в силах. Но только на данном этапе я считаю, что Ваше влияние и Ваши твердые требования, кот. следовало бы поставить с первого же дня их приезда, были бы для них полезнее. И тем более, что у них есть чувство к Вам, и искреннее сердечное желание облегчить Вашу жизнь и сохранить Вашу жизнь. – А мои просьбы и увещания им уже «приелись». –

Старайтесь, Ванюша, употребите все силы, чтб. вырвать девочек из Ташк. Я отчасти поэтому не хочу их забирать с собой, что думаю, что из Кз.-Орды Вам будет труднее взять их. Ведь проводники в Ташк. имеют более длительную остановку, чем там. А нужно иметь время, чтб. сбегать за ними и за вещами. А при теперешних способах сообщения никогда не сможете указать дня и часа, когда они должны быть на вокзале.

Пропуск хлопотать нужно настоящий, солидный, с печатями. Нужна подпись Пронина. Или же удостоверенная телеграмма о вызове их к больному отцу, нуждающемся в их помощи. Эта телегр. д.б. удостоверена в поликлинике. Так объяснили Майе в милиции. Без разреш. милиции билетов не продают. Разрешения без вызова не дают. Разрешение по вызову из института не дается. – Умоляйте, хлопочите, подавайте просьбу, кому придумаете. Пробуйте все пути, чтб. их не оставить на зиму в Азии. Время идет, а дело не подвигается. – Правда, не Вы виноваты, но девочки, т.к. не держат Вас в курсе дела. Все ждут «настроения», чтб. написать! – А когда мы уедем, им будет плохо, п.ч. хозяева не хотят их оставлять в комнате. Я уговариваю и настаиваю, чтб. их оставили временно, говорю, что они скоро уедут. Хозяйка уперлась на своем, что «девочки бесшабашные и беспорядочные» и не хочет их держать. Но дело скорее в том, что у нее наклевываются другие квартиранты, их знакомые, более им приятные. Она хочет, чтб. девочки поменялись комнатой с теми людьми и выселились бы в Старый Город, в какую-то мечеть. – Но это будет для них ужасно и они растеряют все вещи, и сами пропадут. Поэтому я решаю идти на открытый конфликт с нашей хозяйкой и силой оставить детей здесь до их отъезда. Не выгонят же они их на улицу! Как хорошо было бы, если б дети успели выехать до нашего отъезда. Но все покрыто мраком неизвестности. Кто и когда сможет выехать?

За этот месяц, что М.М. лежит в больнице, ему стало лучше. Вчера он в 1-й раз вышел из комнаты в сад. Но еще неизвестно, когда его выпустят. А когда выпустят, когда он сможет работать? И чем я его буду питать? И в силах ли он будет совершить переезд??? – Конечно, нам легче было бы переезжать с девочками, - но ведь это колоссальный расход, а ввиду надежды на их близкий отъезд – расход непроизводительный. – Деньги на дорогу они держат нетронутыми. Остальные сохраняют «по возможности», - едят очень плохо, но деньги тают. – Цены безумные. Одно спасение – уезжать отсюда. Нас в нашей столовой для научников кормят жутко. Напр.: на 2-е дали на днях 1/2 крутого яйца! Вчера дали 1 стакан гнилого компота и 150 гр. хл.

Уже пора кончать. – Желаю, Ванюша, Вам сил и здоровья, бодрости духа для трудной нашей жизни! Не сердитесь за мои жалобы: ведь я тоже очень устала!