Письмо

26 янв.

Дорогой Ванюша! Ваши письма, написанные 11, 12, 14-го янв. доставили нам огромную радость. Мы получили их одновременно (2 заказных), и читая их испытывали чувство, что мы находимся все вместе в одной комнате, что это своего рода свидание после долгой разлуки. Я очень, очень благодарна Вам за все советы, за адреса, за Ваше сердечное сочувствие моему состоянию, благодаря неизвестности о Мише и всем остальным тяготам жизни. Очень рада и тому, что Вы согласны с теми мероприятиями, кот. я применяю к девочкам, а также и в решением воздержаться в этом году от школы. – Как Вы увидите из моего предыдущего письма, кот. Вы сейчас уже, верно, получили, я даже боюсь оставлять Маечку в универс. по 2-м причинам: 1) чтб. не бросать ее одну в Т., если нам придется куда-то ехать на работу, а 2) чтб. ее не гнали на разные кампании, т.е. сейчас это связано с опасностью для жизни. Конечно, хорошо бы было не задерживаться с учебой, но кто знает, чем это кончится, и много ли она выиграет, или больше потеряет. Сейчас везде и всюду ставишь сплошные вопросительные знаки и всего боишься; боишься особенно за жизнь и здоровье, благодаря отсутствию солидной матер. базы, а кроме того хороших врачей и лекарств. Представьте себе, как быстро растут цены, просто ужас берет. Мы уже прожили за месяц с 25 дек. по 25 янв. 600 р. пенсии + 400 р. дополнительных денег из запаса + 800 р. из курортных – т.е. 1.800 р.!!! А что же дальше??? И потом мы живем исключительно скромно, прямо-таки бедно. Утром – кофе с 1/2 литром молока, хлеб и 5 изюмин каждому. (Последнюю неделю ели сахар, п.ч. купили кило за 35 р.) – Потом завтрак: 5 орехов с хлебом, и остатки супа или чего-ниб. капля от обеда, затем обед: суп без мяса: картофель с луком, на 2-е каша тыквенная без масла и без сахара, с 1/2 л. молока и рисом. – Вечером чай и 5 изюмин и кусок хлеба. – Иногда берем мясо – 30 р. кило, на неск. дней, но это редкое событие, т.к. его вообще купить нельзя. Варили еще горох и фасоль (40 р. кило). Но за последнюю неделю и по этим ценам ничего не достанешь, - просто на всех базарах пусто, - ничего нет абсолютно съестного полезного. Купить нечего. В столовых взяли третьего дня на обед – банку кислой капусты, - ничего нет другого; один раз взяли манной каши на воде. Один раз кастрюльку супа плохого за 16 р.! Поехали на дальний базар, хотели купить хоть гороха, - но ничего нет. Истратила я 150 р. на изюм, 35 р. кило, орехи по 28 р. кило и сушеную дыню 35 р. кило. Это наша пища – орехи с хлебом и я их купила побольше. Еще взяла мыла 15 р. кус. для бани, и туалетн. 5 р. кус. – Я считаю, что теперь важно иметь 3 вещи: хлеб, кипяток и мыло. Это самое необходимое, чтб. не завшиветь. Ужас сколько везде насекомых, и при такой эпидемии, просто каждый выход из дома связан с опасностью для жизни. А при добывании продуктов приходится ехать в переполненных трамваях и там тереться в толпах народу и очередях!!! – С кипятком тоже мучение – дров неск. тоненьких щепок – 2 р. Угля для самовара нет! Купили каменного угля по 13 р. ведро, варим на мангале («чортово ведро»), но это крайне мучительно и долго, и каждый раз, когда нужен кипяток не поставишь его. Пришлось отказаться и от вечернего чая! Вообще каждый день приносит новые ограничения и затруднения. Однако, все это пока еще не может быть названо настоящим голодом, и поэтому я всегда думаю и говорю, что дай Бог, чтобы не было хуже. И дай Боже, нам всем дожить до весны, и может быть, тогда положение на фронте позволит серьезно подумать о возвращении в Европу. Ужасно чуждо здесь все в Азии, хотя узбеки именно, как народ, мне очень нравятся; они очень наивные и честные, и добрые. Часто возмущает грубое и бестактное (зачеркнуто).

Я еще хотела Вам сказать о Маечке. Она очень хорошая девочка, очень кроткая, уступчивая и миролюбивая. В то же время она жизнерадостная, приветливая, терпеливо переносит все лишения и трудности. Видно, что она много, очень много пережила и передумала за время своей одинокой жизни. Мне кажется, что теперь при встрече Вы не найдете в ней тех черт характера, кот. Вам не нравились и тяготили Вас. Мне было очень жаль бедную девочку, когда Тася стала читать нам всем вслух Ваше исключительно ласковое письмо к Тасе, в кот. сквозила масса чувства к ней, и меньше к Маечке. Последняя, слушая его, от радости и веселья по поводу получения письма, переходила все более в грустное настроение. Я бы очень советовала Вам, дорогой Ванюша, не проводить между девочками такой резкой черты. У каждого челов. есть ведь свои достоинства, и свои недостатки. – Я бы сказала, что характер у Маечки гораздо более приятный для жизни совместной, чем у Таси. Последняя постоянно раздражается, даже дерзит, и вообще чуждается; никак не установишь с ней спокойных устойчивых отношений, основанных на доверии и взаимной симпатии! – Я всегда чувствую в ней какой-то скрытый внутренний протест против меня, или против нас обоих, никак не привыкает она к нам! Это, верно, еще в значительной степени оттого, что переход к жизни с нами был одновременно связан и с переходом к совсем новой и очень тяжелой жизни. И м.б. она даже бессознательно связывает это и обращает свой протест против нас. – Я нисколько не обижаюсь, хотя это мне и неприятно. Но что же делать? – Насильно мил не будешь. Я же независимо от этого забочусь и буду заботиться о ней одинаково, как и о Маечке, ради памяти о нашей дорогой Танюше, и ради Вас; а также и потому, что всегда считала, что долг свой нужно всегда выполнять честно, независимо от того, получишь ты за это благодарность, или нет. – Должно быть Тася еще большой ребенок и не ориентируется в причинах повлекших за собой коренную ломку всей привычной ей жизни, обстановки и привычек. – Вероятно, она думает, что если б она жила здесь с мамочкой своей, или с Вами, то ей было бы приятнее (в смысле, конечно, материальном), м.б. она вынужденные ограничения относит за наш счет, т.е. это ее настраивает против нас.

Маечка же наоборот благодарна крайне за каждый пустяк, за каждое внимание. Маечка гораздо более взрослый человек, и уже могла бы быть Вашим настоящим другом. Не оттолкните ее и ради Вас, и ради нее! – Тасю по-моему не надо так очень хвалить ей в глаза, как Вы делаете, п.ч. у нее и так большое самомнение и апломб (конечно, она достаточно умна для того, чтб. это не делало ее смешной), однако скромности прибавить не мешало бы. – Это все не значит, что я не вижу хороших черт ее характера. Она очень незлопамятна, щедра, справедлива, в ней много внутреннего благородства, в этих чертах я всегда с радостью узнаю нашу любимую Танюшу. – Вообще же, обе девочки безусловно хорошие; редкие дети по сравнению с огромным большинством. Только нужно их дорастить и дошлифовать, чтобы жизнь их быстро не испортила, и чтб. они укрепились в хорошем.

- Да! Я еще не написала Вам, что наше положение все еще не определилось; поездка в Кзыл-Орду отменена, т.к. еще неизвестно, где будет работать Киевск. унив. и будет ли он вообще работать. В ВКВШ М.М.-у сказали, что если ничего не устроится, то «поможем», а в чем это выразится неизвестно. М.М. все сидит и ждет выяснения, а когда это произойдет? М.б. через 3 месяца? […] ректор наш, был в Ташкенте и здесь хлопотал; говорят, что он еще даже здесь, но М.М. его нигде не видит. Если не устроится на работу М.М. будет ужасно трудно жить. Но тогда я сама понаписываю всем письма, как Вы советуете. Ужасна эта неизвестность.

Ванюша! Только что пришла женщина и принесла письмо от Вас, посланное через проводника, и сказ., что вещи лежат у ее сестры и завтра мы поедем за ними. – Большое спасибо Вам от девочек и от нас за Ваши заботы! Берегите теперь пищу для себя, мы уж тут проживем изюмом и орехами. Берегите свою жизнь и здоровье ради того, чтб. дожить до счастливого дня встречи. Во всяком случае подспорье для девочек будет хорошее в Вашей посылке. Пусть порадуются! Целую Вас, сердечно обнимаю, желаю сил душевных и физич. вынести эту жизнь! Ваша Марг.

Не на чем писать! Нет бумаги! А еще много нужно сказать. Ну, нужно кончать.

Вот еще что: мне пришло в голову, что было бы хорошо, если б Вы от себя написали неск. слов Михаилу Ильичу Усановичу и поблагодарили его за его исключительно хорошее отношение ко всем нам, а особенно к девочкам. Он хлопотал о переводе М. в универс. и сам предложил ей поселиться у них. И комнату нам всем предоставил свой кабинет!!!