Письмо

20/I 42 г.

Ванюша, голубчик, дорогой! Ужасно мне грустно, досадно, тяжело, что так сложилась тогда в ноябре наша жизнь, что я Вам ничего не силах была написать. Предшествовавший этому месяцу, месяц – октябрь, - весь мы провели в эшелоне, настоящий бедлам, - где уж тут писать!!! Я вообще чувствую, что у меня повредилась голова от этих всех переживаний! Всего не описать, можно так сойти с ума. Только молодые нервы и большая доля наивности и незнания жизни помогали и помогают девочкам сохранять спокойствие и порой даже жизнерадостность. – Что касается Мих. Мих-а, то он совершенно ничего не думает о реальной жизни, и я в нем тоже не имею поддержки и помощи в разрешении насущных жизненных вопросов, - как каждодневных, так и общих, касающихся нашего положения, нашей судьбы. До сих пор у него ничего не устроилось с работой. То он болел весь ноябрь от своих падений, то отдыхал весь декабрь… В январе получил телеграмму от ректора о восстановлении Киевск. универс. Мы было воспрянули духом, но увы, ненадолго, п.ч. теперь оказывается, что этот вопрос еще не окончательно решен. Ректор приехал сюда из Кзыл-Орды, куда мы должны были направиться и здесь хлопочет у представителя ВКВШ, но ничего не выходит, и верно он поедет в Саратов, где украинское правительство. Пока все это решится, мы проедаем последние деньги, полученные за путевки из Москвы через Уфу, посланные при Вашей помощи. Что будем дальше делать – не знаем. Чем питаться? – не знаем. Цены безумные и продуктов почти никаких, особенно же доступных по цене и питательных. Я мучаюсь, не сплю по ночам, как прожить, и сколько нужно денег? Например, с 25 дек. по 19 янв. мы прожили втроем 1500 р., при весьма скудном питании! Все эти деньги почти ушли на еду, часть на прачку, мыло, керосин, дрова и др. расходы. У нас из 3-х челов. один старый, - один малый, - одна я – нормальный человек, но я совсем одинока и беспомощна, в этой ужасной борьбе за сохранение жизни! М.М. только критикует мои экономические мероприятия, злится и вот вся его помощь! Он требует известного минимума пищевых веществ, пока у нас есть деньги, чтобы мы заранее не потеряли всех сил, а я думаю, что безумие истратить все до последнего рубля и тогда думать, что дальше делать? Вещей для продажи у нас нет, да и толкучка запрещена из-за эпидемии. – Вообще начинать распродажу, по-моему, рано, еще будет впереди хуже, тогда начнем лишаться необходимых вещей.

У меня еще вопрос: продолжать ли Маечке учение? Боюсь, что при недоедании ей не под силу будет ехать на посевную, а затем на хлопок. И ведь какие там условия жизни: можно считать, что тиф и сыпной, и брюшной будут обеспечены. А учения останется очень мало, раз они будут два раза выезжать! – Я рада, что обе девочки около меня и что все же им лучше так, чем, если б они были одни! – М.М.хотя много ворчит на них, но все же хорошо относится; жаль только, что он совсем окончательно стал нежизненным человеком. Хотя он и капризничает и злится, но все же лучше, чтоб он был с нами, а не мы совсем одни. Я очень стараюсь его кормить и поддерживать, чтоб он сохранился около нас. – Меня очень беспокоит, когда же мы сможем соединиться с Вами? Господи, если б Вы могли выхлопотать разрешение вернуться в М. нам вместе с девочками; если М.М. еще до тех пор не будет связан работой (на что мало надежды). Ванюша, очень беспокоюсь и о Вашем здоровье; Вы все пишите, что болит сердце. Старайтесь обдумать, как наладить свое существование, чтобы сохранить жизнь! Очень тревожат нас всех и возобновившиеся налеты, тревожусь за Вашу жизнь, за судьбу девочек! Как, когда, при каких условиях они смогут вернуться в М.? Уцелеет ли квартира? Куда им нужно будет деться? Дадут ли хоть какую-ниб. площадь для Вас с семьей. И можно ли будет нас с М.М. включить в эту семью? – Ванюша, я к Вам обращаюсь с тысячей мучающих меня вопросов, как к единственному здравомыслящему человеку. Ведь не с кем мне посоветоваться! Мы много и дружно рассуждаем с девочками. Но ведь это еще такие дети! Маечка, впрочем, сильно повзрослела, а Тася совсем далека от жизни, несмотря на то, что часто бывает весьма разумна, и дает дельные советы. – У нас теперь получилась семейная жизнь, очень милая и хорошая. Как хорошо, что дети нашли приют и не бродят одни по свету! Будь у нас твердая материальная база, было бы покойнее и лучше еще. – Вы писали, что можете высылать руб. 500-600 двум девочкам. Конечно, это было бы очень существенным подспорьем к нашим 600 р. Мы одно время старались жить на 600 р. в мес., но ничего не получилось, как только пришел перевод из Уфы, стали тратить те деньги.

Я хотела ответить Вам на Ваше письмо от 3-го янв., по всем пунктам, но, к сожалению, дети куда-то его заложили, а я не хочу откладывать. – Вы извините, что я так бессистемно все написала, но очень трудно. Вы уж сами во всем разберетесь. –

Ванюша, вещей больше не посылайте, и так много их, девочки не привыкли следить за ними; все пропадет лишнее. Съестное, конечно, очень желательно, но Вам его достать не легче, чем нам. Полякову никто не знает, где она? Где вещи? Вот досада, что ее не удалось встретить. –

Если сможете, телеграфируйте свое мнение об Маечкином учении – оставаться ли, или уходить? А вдруг еще вышлют из Т., как безработную? Говорят, что будут высылать!??

Все мы Вас крепко целуем и просим регулярно сообщать о себе телеграммой. Ваша М.