Письмо

26.II.41.

Дорогая моя, милая Танюша!

Теперь, когда я так редко получаю от тебя письма, я им радуюсь еще больше, чем раньше; вот и сегодня утром получила твое письмо от 20-го; крепко целую за него и за карточку И.В.; по нашему мнению, она очень хороша, но глаза, действительно, очень усталые; дай Бог, чтобы летом Вам удалось отдохнуть.

Не знаю, удастся ли мне много написать тебе, ибо опять я пишу тебе, лежа в постели, очень неудобно; дело в том, что позавчера вечером мне опять сделалось плохо; вчера утром вызвали врача из поликлиники, который опять уложил меня на три дня в постель, а сейчас из поликлиники приходила измерять кровяное давление; т.к. оно оказалось опять очень повышенным (225/125), то эта велела опять вызвать первую для новых указаний, что делать дальше и лежать дальше. Конечно, ничего хорошего в этом нет, но что делать? Годов не убавишь, жизнь спокойнее не сделаешь; так и буду доживать свой век, лишь бы у Вас всех и тут, и там были бы все живы и здоровы.

Я опять очень прошу Вас постараться достать мне диуретин; это самое мое главное средство, и здесь его простому смертному достать невозможно; папа постарается достать через Шапош., которому доступны запретные для нас пути. Сейчас лежу с горчичником, вечером велено поставить банки.

Ты удивляешься моему пессимизму; но дорогая, виновата ли я, что у меня непрестанные неприятности, а если бывает радостная, лучше сказать приятная точка, то она немедленно уплывает с моего горизонта; вот в воскресенье, наконец, были у нас Воск., а сейчас слышу, что Марг. не выходит, опять у нее боли, которые ее мучают и которые она приписывает глазам; опять собирается к глазнику, а ни терапевта, ни невропатолога не вызывает; не знаю, куда это заведет? Вот и радуйся, что уже вышла! Папа забрал рецепт биуретина, поэтому пока пошлю в аптеку и это письмо, а потом вышлю. Крепко целую тебя, моя дорогая, и девочек. И.В. сердечный привет. Мама.

P.S. Нахожу, что И.В. выглядит хорошо и очень интересен!

Не у тебя ли остался мой старый рецепт биуретина?