Письмо

Здравствуйте!

Дорогая Зойша, Валерочка и, если прие-хала, мама. Привет и лучшие пожелания всем родным и знакомым.

Во-первых, поздравляю всех с величайшим счастьем в нашей жизни – с Победой над страшным, гнусным врагом – гитлеровской Германией. Эта радость, вспыхнувшая как яркий фейерверк 8 мая ночью, сейчас тихим огнём наполняет глаза и сердце каждого и кажется, не будет конца этой радости.

Я давно не писал вам. Хотелось написать большое письмо, а события ничем не отличались. Нас всех тяготило это затишье. Мы мучались тем, что вынуждены задержать занесённый удар над головой серьёзной группировки, с которой давно уже было пора разделаться. Но враг здесь был очень силён и вцепился в землю зубами. Наконец, удар был обрушен на его голову, треснули и разлетелись в куски его оборонительные рубежи. Сотни и тысячи немецких солдат и офицеров нашли смерть в первые же дни нашего наступления. Тысячи в ужасе бежали в глубь территории, ещё занятой немцами.

И вот в 2 часа 10 минут в ночь на 9 мая на весь мир прозвучали слова акта о безоговорочной капитуляции врага – гитлеровской Германии. И, несмотря на то, что об этом замечательном событии мы знали ещё 7 мая из лондонских радиопередач, эта новость нас пронизала электрическим током. Мы вскочили с мест и крепко расцеловались. Потом выскочили на улицу и выпалили все запасы патронов, оказавшихся в кобурах, в карманах – вверх, салютуя Родине, Сталину, всему нашему народу.

А кругом уже царило, невоображаемое возбуждение. Тысячи наших войск, стоявших в лесах, десятки госпиталей – все стреляли из всех видов оружия вверх. Предутреннее, чуть светлеющее небо перекрашивалось в разных направлениях жёлтыми трассами светящихся пуль. Треск стрельбы стоял неимоверный. Слышались раскаты: «Ура!» Даже из пушек начали стрелять спустя несколько минут, в небе взрывались разноцветные ракеты. Теперь они уже не означали «в атаку» или «огонь из всех орудий по врагу», а их свет был светом радости народа.

В остаток этой ночи никто не спал. Характерно, что едва только прозвучали первые фразы и один из нас бросился к телефону, чтобы сообщить всем о радости, – оказалось, это буквально все уже знают.

И вот настали дни, когда мне довелось увидеть эту капитуляцию «в натуре», как говорят. Выехав вперёд на несколько десятков километров, я попал в местечко, где стоял штаб немецкой армии, с которыми мы встречались ещё в 1942 году.

Это были наши злейшие враги. А сейчас наши связисты уже протянули провод и поставили телефон немецкому генералу для удобства ведения некоторых переговоров. Вот вам факты справедливости и великодушия победителей - Красной Армии. Немецким генералам оставлены их легковые машины, вся их свита. Они ездят с белым флагом по нашим дорогам беспрепятственно (конечно в пределах, разрешённых им). Они сверкают своими орденами, моноклями, погонами. На днях я видел одного генерала с его свитой.Он остановился в домике, занятом нашим подразделением. Ему освободили одну комнату, провели телефон. Толстый, высокий, в орденах, он старался как можно меньше показываться на глаза. Страх пропитал всю его фигуру за совершённые злодеяния. В его свите полковник ССовец. Крючковатый нос, голубые холодные глаза, рыжеватые волосы - это чистый с небольшой помесью ариец. У него на плечах один погон. Это его отличие. На груди крест - какие-то орлы со свастикой. Он нервничает Отлично говоря на русском языке, обращается к одному из наших офицеров "Что с нами теперь будут делать?" Тупоголовый, он дрожит, вспоминая картины, которые он "делал" с нашими пленными офицерами. Ему отвечают: "Разберутся и накажут по заслугам. Ну, если вам нечего особенно бояться, то можете рассчитывать попасть в Сибирь". При слове "Сибирь" полковник бледнеет, в глазах его появляется страх. Сукин сын, он боится Сибири. Он правильно боится её. Сибирь, сибиряки ему нагнали страху под шкуру ещё в 1941 году под Москвой. Пусть трепещет. Вот у машины стоит адъютант генерала - юноша с лицом девушки в очках. Он затянут в коротенькую чёрного сукна куртку. На голове - такого же цвета пилотка. На груди - железный крест. Он извивается перед генералом, этот щенок, вскормленный кровью народов Европы и нашего народа. Так хочется дать хорошую оплеуху по этому розовому лицу, чтобы вдребезги разлетелись элегантные очки. Ведь этими своими тонкими руками с розовыми ногтями он расстрелял не один десяток наших людей. Но сейчас они - наши пленные. Плюёшь от омерзения и досады и отходишь.

Сейчас странное творится на фронтовых дорогах. В тыл движутся колонны тысяч немцев с песнями, под командой своих офицеров без всякой охраны. Идут и небольшие группы, идут даже одиночки. Останавливаясь у наших регулировщиков, коверкая слова, спрашивают - куда сдаться в плен. В тыл тянутся колонны пёстрых автомашин самых разнообразных типов, сотни повозок и нескончаемые колонны пленных в серо-зелёном обмундировании. Среди этих войск попадаются группы русских. Они одеты тоже в немецкую форму. Некоторые тоже имеют немецкие награды, но их узнают наши красноармейцы по чертам лица. Окликают - Эй, дядя, Откуда? "Калининский" - отвечают. "А за сколько же ты продался немцам?" На этот вопрос ответа не последовало. "Калининский" опускает голову и старается затереться поглубже в колонну. Это так называемые "Власовцы" - бандиты, продавшие Родину за немецкие деньги, водку и обещания вернуть им кулацкие хозяйства. Из всех пленных эти самые отвратительные, ибо это чистейшей воды предатели. Те, что попадали в армию силой, уже нашли своё место и активно помогают нашим войскам вылавливать разбежавшихся и находить тайные склады.

Ах, сволочи, они сейчас выглядят овечками и охотно приветствуют наших офицеров. Но они оставили кое-где закопанное оружие, оставили банды. Они думаю отыграться. Не выйдет. Если они не могла выиграть, имея такое чудовищное военное государство как Германия, имея все ресурсы Европы, то теперь, на бандах, они не отыграются. Наш народ, наша армия, разгромившая врага в открытом бою, быстро раздавит все тайные очаги врага.

Уже ведут под конвоем группы пёстро одетых людей. Тут и военная форма, и смешанная, и гражданская. Попадаются рядом с пилотками мягкие фетровые шляпы. Но всё это одна банда - это эсэсовцы, бандиты, пытавшиеся скрыться. Жалкие потуги издохшего зверя.

Ну пока на этом закончу. Работы столько, сколько не было, пожалуй, и в войну. Напишу в следующий раз новое, что придётся пережить, встретить. Хочу только написать немножко Валерию. Неужели это его отметки? Какие плохие! У меня никогда не было троек, а мой сын учится с каждым месяцем всё хуже. Ведь это форменное безобразие. Стыд и срам! Скоро я приеду домой, а сын чем меня порадует? Тройками? Плохим поведением? Нужно Валерию немедленно засесть за учёбу. И исправить свои промахи. Я, пожалуй, не приеду до тех пор, пока он не будет учиться не ниже чем на 4 по всем предметам. Пусть подготовится и сдаёт снова испытания. Меня такие неуспехи сына очень огорчают. То же самое с поведением. Если мама будет мне жаловаться, то неужели не стыдно будет Валерию, что он, в такое трудное время не помогал мне и маме, а только огорчал нас обоих. Ещё раз, Валерик, говорю - подтянись, не огорчай папу и маму. А подарки тебе будут тоже зависеть от твоих отметок.

Пока всё. Крепко целую. Ваш Миша.