Письмо

Добрый день!

Милая жинка. Я пишу письма обычно всем, а иногда просто хочется написать – поговорить с тобой отдельно. Знаешь, милая, ты не представляешь, как иногда бывает скучно, как подумаешь о доме, о тебе. Защемит сердце, и так хочется хотя бы на минутку побыть среди вас, побыть с тобой. Закроешь глаза и видишь маленькую Валерочкину комнату, плотно заставленную мебелью. Солнечный луч пробивается сквозь занавеску и сверкающей полосой пересекает комнатку.

Порой так ясно себе это представляешь, что ощущаю даже запах, своеобразный запах нашей комнаты.

Кажется, протяни руку и сможешь осязать родные предметы, а пройдёт минута – и выйдешь ты, и я сожму тебя в объятьях. Мой сынка, – он, наверное, стал большим. На фотографиях он кажется таким же, как я его оставил, но на самом деле, наверное, сильно вырос. Вот только, что с ним – с чего он болезненный такой? Быть может, нужно его закалять – обтирать водой, класть спать при открытой форточке, не кутать. Короче говоря, заняться закалкой, иначе он будет расти хилым. Но только закалку проводить по совету врача. Валерочке нужно стараться слушать маму и бабушку, чтобы меньше болеть. Шурик и Валерик просят привезти им немецкие каски. Я постараюсь им подыскать что-нибудь интересное. Попадаются фонарики, губные гармошки, только сейчас не время собирать это. Можно было бы, например, набрать целую коллекцию зимней «обуви» немцев.

В одной из деревушек возле убитых офицеров лежали пара лаптей из соломенной веревки. Я думал, что это просто крестьянские произведения, но, присмотревшись, увидел, что к одному лаптю привязана табличка с немецкой надписью и проставлен размер – следовательно, это уже «заводская» продукция, посланная на «вооружение» немецкой армии.

Много всякого немецкого барахла оставляют фрицы. Много и хороших вещей бросают они. Так, например, мы имеем уже несколько автомашин, сильных, хорошо оборудованных, брошенных при разгроме дивизий «SS». На крыльях и кузове этих машин нарисована для устрашения и эмблема дивизии – мёртвая голова. Именно эти машины хваленых «непобедимых» дивизий «SS – мёртвая голова», наводивших ужас в Европе, но развеянных в прах нашей Советской Армией.

Снова я перешёл на военную жизнь в своём письме. Вот как всё это въелось в нашу жизнь, что невольно, незаметно для себя от нежных чувств уходишь в суровую действительность.

Да, Зоинька, жизнь действительно суровая – некогда даже и подумать бывает о другом. И только иногда, ночью, вечером или днём, когда остаёшься один, вспыхнет мысль о доме, о семье, про-нижет всего тупой болью, это всё, что далеко и ещё не скоро будет со мной.

Звук летящего немецкого самолёта или хлопки орудий, иных выстрелов появятся иногда среди этой минутной тишины, моментально снова выводят тебя из мира иллюзий в действительность.

Вчера, 26 февраля (видишь, как долго я пишу письмо – начал 24, а заканчиваю 27) у нас в лесу на очищенной от снега мёрзлой земле, среди сосен и мохнатых елей был замечательный концерт. Артисты Ленинградского академического театра, в числе которых был один заслуженный артист Республики, и несколько человек киноартистов дали ряд номеров. В лесу полились звуки скрипки, виолончели. Раздался чистый сильный голос артистки, поющей наши замечательные русские песни. Не беда, что покраснели от холода пальцы скрипачей, не так уж важно, что знаменитая артистка была в ватных штанах, куртке и в красноармейской меховой шапке, а на руках у неё не бриллианты сверкали, а искрился снег на красноармейских тёплых рукавицах. Цирковые артисты в тапочках, майках и соломенных шляпах так же ловко работали на постланной на землю палатке, как и на арене цирка.

Так страна заботится о своей армии, так каждый старается отдать все, что может. Не раз во время концерта над тайгой пролетал немецкий хищник, не раз земля вздрагивала под ногами артистов от взрывов – концерт шёл своим чередом. А после, под баян, артисты плясали с красноармейцами и командирами. Только снег летел из-под ног от лихих чечеток и гопаков.

Сегодня хочу проехать вперёд по следам отступающих немцев за трофейными машинами. Пусть техника немцев работает на нас и помогает громить непрошенных пришельцев на нашу землю.

Зоинька, шлю тебе, на всякий случай, справку, которую ты просила. Если нужно знать оклад – 950 руб. основная ставка. Но фактически я получаю 1780, 1600 идёт домой, 180 на взносы и мелкие расходы. Возможно, в некоторые месяцы понадобится оставлять себе немного больше. Но я думаю, всё равно буду досылать вам к аттестату, с тем, чтобы вы лучше питались. Именно на питание и расходуйте деньги – будьте здоровые и сильные, много нужно и сейчас работать, а в дальнейшем ещё больше придётся. Нужны силы для того, чтобы дать больше пользы стране. Нужно здоровье нам и детям для успешной работы.

Вчера получил твоё письмо, написанное 15.12.41 г. Где оно гуляло – неизвестно. Оно уже потеряло смысл – ты в нём обижалась на меня, что перевод денег я сделал на маму, а не на тебя. Я это сделал потому, что хотел, чтобы скорее получили – всё же у мамы больше времени, чем у тебя. Ну, надо кончать, а то затянул ещё на день.

Целую крепко мою любимую маленькую жинку, моего хорошего сына – будущего танкиста.

Ваш папка.