Письмо

6-ое марта 1913 г.

Милая Леличка, наши поехали в Асторию, а я сначала пошел на Николаевский вокзал, потом поехал к Зейме говорить о нашем прошении.

По пути встретил Николая Викторовича, который направлялся туда же. Ваших в Астории они еще не застали. От Бориса Рудольфовича он меня затащил-таки в Асторию. Ему очень хотелось, чтобы мама ее посмотрела. В общем досадно, что я туда пошел. Оказывается Мария Андреевна и Елизавета Александровна успели наговорить друг другу кислых слов. Как я тебе высказал, мой разговор с Сашей не остался тайной. Елизавета Александровна выразила свое неудовольствие по поводу того, что я обращался к Саше, и рассказала, что у Шишковых деньги пропали из-за Батюшкова. Ну, а Мария Андреевна тоже что-то наговорила. Словом мерзость, как я и предвидел. Не надо было начинать. Оказывается, Верочка знала всю историю с Марусей Богдановой. Она началась еще до ее свадьбы. Вышла она замуж за человека, которого совсем не любила, тотчас поскакала в Сухум и, помнишь, туда же полетел Виктор. Мужа своего Маруся довела до самоубийства, он стрелялся, или травился, не знаю, но лечил его Виктор же.

У Саши 300 руб. лучше не просите, когда он будет в Москве. Ничего не выйдет. Ведь ты просила его 100 руб., чтобы уехать из Отрады. То же будет и теперь.

Ольга Сергеевна приняла М.А. очень радушно и рассказывала, как ее летом торжественно угостили и дали ей 50 р. в день ее именин. А мамины подарки поставила на парадное место под витрину. Мама, довольно бесцеремонно, без Лидинькиного спроса, звала ее в крестные и та была этим очень польщена. Вот ты тоже умеешь с ней говорить, а я не могу, словно с лягушкой. Как это с ней случается, что она иногда дает деньги? Ведь не помогла же она Журавлевым, а кажется, Журавлева ей и не посторонний человек.

Обалдеть можно от такого положения. Устроится ли хоть что-нибудь? Целую тебя крепко.

Твой Андрюша