Письмо

6 марта 1918 г. Милая Леличка, вчера мама сказала мне, что меня в Москве несколько раз вызывал по телефону Ланговой и Лев Иванович Курсанов. Ей Лидинька сказала по телефону. Как же ты мне этого не написала?

Это все-таки хороший признак. Полнейшее молчание с их стороны приводило меня в самое глубокое уныние. Ведь, в самом же деле, заставить человека протрубить в деле полтора года, обращаться с постоянными просьбами то в том, то в другом случае помочь им, а потом сказать до свидания – так могут поступать только прохвосты и жулики.

Не знаю, что они будут говорить, но, по крайней мере, есть надежда, что как-нибудь все-таки можно устроиться. Мама подала, наконец, прошение на Высочайшее имя и ей обещали содействие. Вдруг в самом деле восстановят срок! Можно будет хоть несколько тысяч получить. Нам бы это не помешало.

Сейчас все твои обедают в Вене, а потом собираются в Астории. Зовут нас туда. Мама и Н.В. поедут, а я, кажется, нет. Не испытываю желания, не смотря на то, что там Верочка, с которой я бы с удовольствием увиделся.

Разогорчит ее сердечную Витина история. С чего это Катя закатила ему драму? Ведь таких историй у Вити было сотнями, а не десятками. Несомненно, для нее это не было секретом. Они жили самостоятельно и не мешали друг другу. Я ничего не понимаю. Казалось бы, после ряда несчастий на такие вещи должно было обращаться меньше внимания.

До свидания, милая моя, спасибо за письмо. Я рад, что Алешенька гуляет и ест всякую зелень и фрукты. Это ему и надо было бы давать вместо мяса, картошки и каш, чтобы он не жирел. Целую тебя крепко

Твой Андрюша