Письмо

20 января 1911 г.

Родная моя Леличка, сегодня получил от тебя утром сразу 2 письма. Спасибо тебе. Вчера я не писал, был все время занят составлением бумаги по Раскинскому делу. Сегодня тоже возился с этими же делами. Был у графа. Ему надо будет написать записку о Мюссере. Сидели у него 2 часа, у него был какой-то глупый молодой офицерик, умеющий много болтать и потому считающий себя ужасно умным. Этот офицерик сбивает графа с толку, указывая ему, что рисковать сотней тысяч можно, если имеешь миллион, но рисковать своими последними деньгами нельзя, а потому надо идти с компаньоном. Ты этого не говори маме, потому что она скажет Женечке, а оттуда это дойдет до графа и выйдет одно недовольство. Лучше я сам об этом поговорю с ней, или же с ним самим в Москве. Он будет в Москве вернее всего только в феврале месяце, а в январе не поспеть. Анализы его идей сделать необходимо; он этим очень интересуется и спрашивал, готовы ли они. Передай это Николаю Ивановичу. Не знаешь ли ты как дела у Николая Ивановича? Мама пишет, что он чуть ли не плачущим голосом спрашивал меня. Спроси Николая Ивановича, что тот ухитрился еще намошеничать. Платят ли ему 5000 руб., или нет. О канифоли я веду грандиозные переговоры. Грандиозные по сумме денег, но не по выгодности. Я все передал Николаю Ивановичу, только право не знаю, буду ли советовать ему вступать в это грандиозное дело. Я ужасно боюсь: с одной стороны можно как будто лежа на печи загребать золотые горы уже года через полтора, а с другой страшно, как бы Николай Иванович не остался на бобах. Что касается Горнунга, то тот набрехал здорово, так что я теперь не верю и в его коммерческие способности.

100 руб. от Василия Викторовича мы получили. Но засиделись дольше всяких предположений, да еще появились совершенно неожиданные расходы, так что с уплатой за квартиру они у нас к воскресенью все выйдут. Теперь у нас снова 100 руб. на жизнь здесь и на возвращение в Москву. Но, как Вы там существуете в Москве – прямо думать страшно. Купчая Мюссерье давно у меня. Разве я тебе этого не написал? Я о тебе ужасно соскучился и ужасно хочется увидеть мальчика. Завтра снова, уже третий раз его будуь взвешивать без меня! Даст Бог, хоть из Раскинского дела что-нибудь получить, тогда у нас появится маленькая передышка. Но я все сомневаюсь, пройдет ли оно. Вчера я очень о тебе беспокоился. Два дня подряд не получал писем, думал или ты больна, или кто-нибудь дома захворал. Сегодня я не могу успеть достать план Мюссерье, пошлю его завтра. До свидания, моя родная деточка, после твоих писем мне в 10 раз спокойнее, чем когда я ничего от тебя не получаю. Соскучился до невозможности.

Твой Андрюша